Мрачное наслаждение в животе.
Теплая кровь на руках.
Мия закрыла глаза.
И подняла меч.
«О Мать, чернейшая Мать, кем же я стала?»
Книга 3
Игра
Глава 25
Гниль
– Держите его!
–
– Проклятье, да держите же его ноги!
–
Мия сидела в темном углу клетки, прижимая окровавленную тряпку к поцарапанной щеке. Ее ребра пылали, адреналин битвы покидал вены, руки дрожали. Наверху орала толпа. Ультима была в самом разгаре, каменный пол вибрировал от свирепой финальной битвы. Мечница сидела рядом, ее руку обмотали тканью, которая уже пропиталась алым, и Мия прижимала намокший бинт к рваной ране на спине женщины. Обе остро нуждались в том, чтобы им наложили швы, на полу уже собралась лужа крови. Но у Личинки дел было по самые гланды.
– Свяжите его! – кричала девочка. – Он только мешает!
Фуриан снова заорал во всю глотку, содрогаясь от ног до макушки, эхо его боли прокатывалось по недрам арены. Мужчину положили на каменную плиту, экзекутор и трое стражей Леоны пытались его сдержать. От брызг яда шелкопрядицы его шея, подбородок и грудь покрылись волдырями и сочились кровью. Казалось, он обезумел от агонии, мышцы рук и груди вздувались при криках.
Донна Леона стояла у двери с нескрываемым ужасом в глазах.
– Всемогущий Аа… – прошептала она.
– Свяжите его! – снова скомандовала Личинка.
Аркад надел тяжелые железные кандалы на руки, ноги и талию Фуриана, приковывая его цепями к плите. Но Непобедимый продолжал изгибаться, сдирая кожу на запястьях и щиколотках об оковы и колотясь затылком о камень. Мия знала, что такое боль, – благодаря кровавому бичеванию в горе, нанесению татуировки в камере в Висельных Садах. Но она ни разу в жизни не видела подобной агонии.