Танцующая с бурей

– Я уже видела все это, – Юкико подняла платок и почесала нос. – Чипроводы, мертвая земля и поля кровавых лотосов, насколько видит глаз.

– Да, лотос, – Ямагата посмотрел на поля внизу. – Кто бы мог подумать, что железо может расти на деревьях, а? Хвала Господу Идзанаги.

Акихито посмотрел на капитана.

– Дела идут, да?

– А ты как думаешь? – Ямагата усмехнулся под респиратором. – Одна треть населения пристрастилась к курению бутонов, остальные пьют чай из листьев лотоса. Воистину, это растение – благословение Бога-Создателя для всех, кто в состоянии оценить. – Ямагата начал считать, загибая пальцы. – Обезболивающее из сока, яды из корней, канаты и холсты из кожуры. А семена? Источник жизни всей этой проклятой страны, мой друг.

Он похлопал по перилам судна.

– Топливо для неболётов, доспехов о-ёрой, моторикш, чейн-катан и машин памяти, – он засмеялся. – Все, о чем только могут мечтать мастера-политехники Гильдии. Без чи мы были бы кучкой фермерских кланов, копошащихся в земле и раздираемых распрями. А теперь, мы – Империя. Исследуем моря и покоряем небеса. Самая могущественная нация в истории мира.

– У всего есть своя цена, – пробормотала Касуми. – Вот увидите.

Ямагата молча смотрел, как она заполняет дротики.

– Сейчас ваш корабль прекрасен, капитан. Но пройдет несколько лет, и черные дожди начнут разъедать его корпус. И хотя вам, возможно, ничего не угрожает, благодаря вашему респиратору, но большая часть вашего экипажа закончит свои дни в сточных канавах вместе с другими страдальцами, умирающими от черной чумы из-за паров чи. – Она вздохнула. – Даже плавая по облакам, вы, должно быть, заметили, что с каждым годом становится все жарче? А солнце стало таким ярким, что можно ослепнуть, если смотреть на него невооруженным глазом? Вы знаете, Ямагата, что небо когда-то было синим? Ярко-синим, как глаза гайдзинов. А сейчас? – Касуми покачала головой. – Красное, как ваш лотос. Красное, как кровь.

Ямагата посмотрел в ее сторону.

– Не мое дело, конечно, но кое-кто назвал бы эти разговоры опасными, госпожа охотница.

– Наверное. Но еще опаснее не замечать, что лотос делает с этой землей.

Перегнувшись через перила «Сына грома», Юкико сквозь грязные облака рассматривала раскинувшиеся внизу лотосовые плантации – бесконечные ряды сцепленных друг с другом прямоугольников, окутанных удушливой алой пыльцой. Вдали, меж полей, огромной оранжевой змеей петлял трубопровод из ржавого металла. Трубопровод соединял перерабатывающие заводы Кигена с центральным пунктом сбора в глубинке, известном как Главпункт. Часть чи перерабатывающие заводы в каждой столице оставляли себе, но большая его часть доставлялась по ржавым артериям в средоточие власти Гильдии на Шиме; десятую часть получали мастера топлива и технологий, благодаря которым и работало железное сердце сёгуната.

Вдоль трубопровода бежали ржавые рельсы со шпалами из выцветшей древесины – железная дорога Шимы. По ней стучал колесами товарный поезд, направлявшийся в Киген. Тащивший его тупомордый паровоз оставлял за собой черные клубы дыма. До появления неболётов железная дорога была главной торговой артерией Шимы. Продукты и повседневные товары все еще перевозили по железной дороге. Да и простой народ ежедневно путешествовал по рассыпающимся рельсам. Но важные грузы, кровавый лотос или рабов-гайдзинов отправляли только небом.

В окружении бесконечных полей ядовитого лотоса трубопроводы чи и железнодорожные пути были покрыты потеками и наростами ржавчины. Иногда на волнующемся красно-зеленом покрывале мелькали темные пятна: обширные участки как будто выжженной земли, пепельная почва, совершенно лишенная жизни. Юкико было девять лет, когда она впервые заметила с воздуха эти черные шрамы – они покрывали довольно большие участки. Тогда она спросила маму, откуда они берутся, и та объяснила, что корни лотоса выделяют яд, от которого почва вокруг становится бесплодной всего за несколько лет. Подобно тому, как черная чума пожирает изнутри своих жертв, кровавый лотос уничтожает равнины и долины Шимы, оставляя за собой мертвую землю, уничтожая все на своем пути. Дикие звери уходили в леса, только чтобы скрыться от визга и дыма пилорам и измельчителей с жужжащими лезвиями, сотнями сходивших со сборочных конвейеров Гильдии. Растение поглощало земли Шимы, как красная плесень – гниющие фрукты.

– Да, в прошлом с мертвыми землями были проблемы, – Ямагата пожал плечами. – Но Гильдия дает фермерам иночи. Прекрасное удобрение, которое позволяет предотвратить гибель почвы. Плантаторам просто надо его использовать.

– Дает? – Акихито усмехнулся. – Вы, наверное, хотели сказать продает? Как, черт возьми, они могут использовать его, если у них нет денег на покупку?

– Не ожидал, что вы идеалист, охотник, – улыбнулся капитан. – Вы же убиваете живых существ, чтобы жить, разве нет?

– Когда вы последний раз были в глубинке, Ямагата? Некого уже убивать. Там процветают только пожиратели трупов: лотосовые мухи и крысы. Спросите сына среднего фермера, знает ли он, как выглядит олень? Видел ли он когда-нибудь бамбукового медведя? Живого, а не нарисованного на стене захолустного кабака? На всем этом острове осталось только три тигра, и все они – хилые доходяги. Бродят по садам сёгуна и не могут дать потомства. И проклятое дзайбацу носит имя этого животного. Я не помню, когда в последний раз видел настоящую лису. А уж драконов или фениксов… – смех великана был коротким и горьким. – Мой отец был охотником, Ямагата-сан. И его отец был охотником, и отец его отца. А кем будут мои сыновья? – Акихито плюнул на точильный камень. – Они будут рабочими завода.