– Мое место намного ближе. Легче добраться.
– Там безопасно?
– Безопаснее, чем здесь среди бела дня.
Охотник оглядел улицу, посмотрел на остывающие тела и на свои ноги.
…они идут…
– Нам нужно идти, – сказала она. – Если вы всё еще думаете, что это я привела бусиков, спросите себя, зачем я только что пристрелила одного из них на ваших глазах. Спросите себя, почему я не дую вам на коленку и не жду, пока придут другие.
Он слизнул пот со своих губ. Посмотрел ей в глаза. Медленно кивнул.
– Всё в порядке.
– Меня зовут Хана, – сказала она. – Я имею в виду, это мое настоящее имя.
Вдали вновь послышался топот бегущих ног. Крики тревоги. Звон железного колокола. Охотник хмыкнул, опустил шляпу еще ниже.
– Акихито, – сказал он. – Друзья звали меня Акихито.
9
Измученное сердце
Ей не хватало слез, чтобы выплакать свое горе.
Вокруг были слышны голоса бамбуковых ками – духов, которые живут в стеблях, колышущихся на легком ветру. Маленькая девочка стояла у могилы своего брата с красными от слез глазами и мокрыми щеками. Великое солнце заливало поляну ненавистными пятнами света. На каменной табличке ихай было написано его имя, день смерти и день его – и ее – рождения.
Девять лет назад.
– С днем рождения, Сатору, – прошептала Юкико.
Со времени нападения змеи прошло три месяца. Три месяца, как ее брат-близнец умер у нее на руках. Казалось, что она утратила часть себя – будто боги оторвали от нее кусок и оставили кровоточить на земле. Мать погрузилась в скорбь. Отец – в чувство вины. А Юкико? Она словно оказалась в вакууме. Мир вдруг стал слишком большим, и она чувствовала себя одинокой, особенно теперь, когда не стало брата. Пустота, которую невозможно заполнить. И больше никто не держит тебя за руку. И не отвечает на вопросы.
– Ичиго, – позади раздался голос отца.
Он любил так ее называть. Она не повернулась, так и смотрела сквозь слезы на ложе, где будет вечно лежать ее брат.