— Играли? Как играли?
— Я не распознаю их игры, но по интонации и жестам все были счастливы.
— А Ева?
— Ева сначала была радостная, потом разозлилась и попросила увезти ее домой.
— На что разозлилась?
— Не знаю. На то, что они радовались.
— Они смеялись над ней что ли?
— Не знаю.
— Запись дня есть?
— Чтоб установить режим записи с моих глаз, необходимо перейти…
— Ладно, я понял, хватит бубнить.
Чайник закипел и издал щелчок. Антон налил кружку чая, взял несколько конфет и сел за стол.
Подсунули мне этого робота убогого, — думал он, — ничего толком не может ни сделать, ни сказать. Было гораздо лучше, когда приходил человек соцработник. Утром проще Еву расспросить обо всем. Если опять этот парень над ней издевался, пойду к его отцу. Как же я не люблю эти конфликты.
Допив чай, Антон подошел к роботу. Тот стоял по стойке смирно возле холодильника. Антон попытался поднять его, просто ради интереса.
Сколько весит этот механизм? Килограмм пятьдесят точно, а вроде не большой. Выглядит как игрушка пластиковая.
Оставив Боба в покое, он отправился в свою комнату.
Проснувшись утром, Антон вспоминал вчерашнюю ночь. Все ли он сделал правильно? Не мог ли оставить где следы? Лежал в постели и с задумчивым видом смотрел на потолок. От неприятных воспоминаний его отвлек крик дочери.
— Антон! — крикнула Ева из соседней комнаты.
— Да, да!
— Иди сюда!