Антон так удивился этому внезапному предложению, что обернулся, не подумав. Лиза, девчонка, похожая на кошку со злыми глазами, зачем-то протягивала ему белый конвертик.
– Возьми. С каждым может случиться.
Антон уже протянул руку, скорее машинально, но ничто в недобром Лизкином взгляде, в тонкой руке, предлагающей помощь, не вызывало у него доверия. И от этого, видно, она потеряла терпение. Раздосадованная, что шутка не удалась так, как они ее задумали, обсудив между собой, она рассмеялась, и громко, чтобы слышали все, сказала:
– Ничего, и у меня месячные иногда приходят раньше.
Это была команда. Грянул смех, улюлюканье, где-то слева сверкнул чей-то оскал, и Антон ударил не глядя, а потому неудачно: костяшки скользнули о зубы, он ударил еще раз, повалил противника на пол, но кто-то поймал его за локоть и обхватил сзади, не слишком сильно, но упрямо, приговаривая в ухо: «Не надо, не надо, не связывайся».
Под ним, прижатый коленом, неловко возил по полу руками тощий парень. Из разбитой губы текла кровь, пачкая белоснежную рубашку.
– За драки исключают, – проблеяла какая-то блондинка, овцеватая девица с первой парты.
– А ты думаешь, я боюсь?
В его голосе было столько злобы, что эта дура даже отшатнулась, опасаясь, что Антон бросится и на нее.
Кто-то сзади снова настойчиво потянул его за локоть, и Антон наконец обернулся.
Невысокий парень был похож на зверька: острый подбородок, круглые темные глаза, рыжеватые волосы, напоминающие шерсть то ли лисы, то ли белки.
Он вдруг подмигнул Антону и упрямо потянул за руку к выходу.
Они вышли в коридор, спустились на первый этаж, где стояли шкафчики с личными вещами учеников.
– Я Макс, – парень протянул руку.
– Знаю, – Антон кивнул, отвечая на пожатие.
– А так и не скажешь.
– В смысле?
– В смысле по тебе не скажешь, что ты знаешь хоть кого-то в своем классе. Всегда такой вид, типа я босс, забежал на пять минут между чартерами.
– Кто бы говорил, – буркнул Антон.
Макс хмыкнул. Привстав на цыпочки, он рылся в своем шкафчике. Оттуда выпали какие-то металлические штуковины, два разобранных планшета, клубок проводков, несколько учебников и россыпь кредиток. Макс был местным гением, победителем и лауреатом международных олимпиад, спикером конференций, даже получил какой-то грант в области программного обеспечения чего-то там. Все это, включая, собственно, имя Макса, Антон узнал, от скуки разглядывая доску почета. Портреты видных учеников со всеми возможными регалиями в виде венков из золотистой фольги красовались на ней, как указующий верную дорогу перст. Кроме всего прочего, Антон с интересом обнаружил, что Макс числится в их классе, но тот, видимо, занимался по индивидуальной программе и появлялся в школе эпизодически. В классе с ним не общались, но и не задевали. У Макса было что-то вроде статуса неприкосновенности, какой имеют все выдающиеся люди, слишком недосягаемые, чтобы цепляться к ним всерьез.