Горлышко бутылки легонько звякнуло о край бокала. Все молчали, Антон слышал свист лесных птиц, откуда-то приятно и едва уловимо тянуло запахом воды.
Он поймал взгляд Лизы. На матовой белой коже светились густо подведенные зеленые глаза.
– Выпьем в знак примирения, – сказала она. – Я хочу извиниться за всех. Это были глупые шутки. – Лиза подняла бокал, держа ножку тонкими пальцами, унизанными кольцами. Она была бы красива, если бы Антон не помнил тот маленький белый конвертик, протянутый этой рукой на глазах у этих людей.
Но выяснять отношения не хотелось. Он поднял бокал вместе со всеми, радостно зазвенел хрусталь, все заговорили разом, блондинка любезно предложила ему блюдо с закусками. Из кремовой пены торчали креветки. Глазки-бусинки глядели удивленно, словно не могли поверить, что из существ живых и быстрых их обладатели стали чьей-то закуской и вся их недолгая жизнь оказалась предназначена всего лишь для удовлетворения чьих-то пищевых прихотей.
Антона вдруг замутило, он отодвинул блюдо и глотнул шампанского.
Все болтали, перекидываясь шутками, именами, фамилиями, названиями мест. Антон слушал вполуха, качаясь на волнах шампанского. На голодный желудок и с дороги его слегка повело. Вслед за шампанским открыли вино и коньяк, и опрокинутая стопка ухнула в пищевод обжигающей магмой. Больше никто его ни о чем не спрашивал. Незаметно спускались сумерки, клонило в сон.
Кто-то включил музыку, зажглись гирлянды с сотней маленьких желтых лампочек, которых Антон не заметил при дневном свете и которыми был увит плющ, ползущий по стене дома.
Горчиков обнял черную Лизу, они закачались под незнакомую старомодную мелодию. К ним присоединилось еще несколько парочек. Блондинка заметно погрустнела, когда Муля, неловко выбравшись из-за стола, пригласил другую девчонку. Лилии окончательно увяли и лежали теперь рядом с пустой тарелкой, по которой были размазаны остатки соуса. Девушка вдруг посмотрела на Антона почти просяще, словно надеясь на приглашение. Антон пробормотал нечто невразумительное и выскользнул из-за стола.
Он обогнул дом и, кажется, впервые за весь долгий день выдохнул. Такие же гирлянды освещали дорожку к дому. С фигурными кустами, в сумерках сад выглядел почти волшебно, и Антон невольно остановился, разглядывая зеленых оленей и птиц. На крыльцо вышел парень, в котором Антон узнал того бледного, которому расквасил нос. Тот, однако, улыбнулся почти приветливо и махнул рукой за спину:
– Туалет на втором.
Предлог был хороший. Он вошел в полумрак дома, поднялся по широкой деревянной лестнице, без труда нашел ванную и умылся. В голове немного прояснилось.
Возвращаться не хотелось, и вряд ли кто-то будет искать его. Антон прошелся по коридору, выискивая укромное место, но не желая соваться в комнаты. Стеклянная дверь в конце коридора вела на просторную террасу. Здесь стоял круглый столик со стопкой женских журналов и несколько шезлонгов. Если не подходить к краю, снизу увидеть Антона будет невозможно. До него долетал смех, звон бокалов, музыка, под которую они танцевали, на удивление приятная. Антон отказывал им во всем хорошем, даже во вкусе, а между тем они должны были быть вовсе не глупы. Он опустился на один из шезлонгов, закинул руки за голову, уставился в небо, где в прорехах облаков появлялись первые звезды.
Антон, видимо, все-таки задремал, потому что, когда очнулся – резко, словно кто-то выдернул его с речного дна на поверхность, – прямо над ним сияла круглая монетка луны. Его пробудил звук, стук или шорох, источник которого он не смог определить. Антон поднялся, в первые минуты не соображая, где находится. Звук повторился. Короткий глухой хлопок. Антон осторожно подошел к краю террасы. Теплый свет гирлянд золотил пустую площадку с разоренным столом, на котором не осталось и следа от безупречной сервировки. Бокалы, бутылки валялись в беспорядке, рядом с разбитой тарелкой вперемешку с осколками лежали лилии блондинки, пиджаки словно разметало по земле, как сорванное ветром белье. Антон с удивлением узнал в голубоватом комке чье-то платье.
Музыка не играла. Дом облепила абсолютная тишина ночного леса. Антон не слышал ни разговоров, ни смеха, даже отдаленных.
Он озадаченно смотрел на опустевший двор, покинутый, словно в спешке. Антон вспомнил, как за столом кто-то вскользь упомянул озеро неподалеку. Что-то мелькнуло на самом краю зрения. Хлоп-хлоп. Антон обернулся, вглядываясь в лес. Там будто бегал кто-то маленький и проворный.
Антон прищурился, сомневаясь, не бредит ли, потому что этого просто не могло быть. Между темными вертикалями стволов прыгал ребенок. Девчонка передвигалась как зверек, от дерева к дереву, подскакивая, короткими перебежками, ранец бил ее по спине и негромко хлопал.
– Валя? – спросил он скорее себя, чем ее. Отсюда девчонка не могла его слышать, кричать он почему-то не решился.
Антон налетел на дверь так, что жалобно задребезжало стекло, кинулся вниз, чуть не пересчитав зубами ступени, выскочил на крыльцо. Главные ворота остались открытыми. Он пробежал по аллее, под праздничными бусами фонариков, и разом очутился в темноте леса, едва разбавленной блеклым лунным сиянием.
Девчонка мелькала далеко впереди. Ее колготки выделялись скачущим белым пятном.
На открытой местности Антон догнал бы ее в два счета, но лес, пусть и негустой, был ему незнаком. Он старался не терять девчонку из виду и ненароком не получить по лицу веткой. Но девчонка быстро петляла среди стволов, и в какой-то момент он все же упустил ее.
ebooksa