Выплюнув эти слова, Роман, не дожидаясь ответа, ушел.
Шаг. Укол. Шаг. Укол. Роман пошел в обход, чтобы не встречаться с деревенскими. Солнце окутывало пылающим саваном, дышать было тяжело.
Дом, в котором прозябала Ира, со всех сторон прикрывал сор, заполнявший двор целиком. Сор вымахал почти в человеческий рост. К крыльцу была кое-как прорублена дорожка. Роман заколотил в дверь, та со скрипом приоткрылась. Старик подождал и вошел. Воняло кислятиной. В зале работал пузатый телевизор, показывал синий экран. Накрытый рваной скатертью стол, беспорядочно разбросанные бутылки, над остатками жратвы кружат мухи.
Ира лежала на диване, прикрытая одной простыней.
– Просыпайся! – Роман пнул край стола, бутылки с грохотом посыпались на пол.
Дочь испуганно вскочила, огляделась. Растрепанная, сонная. На мгновения старик вспомнил другое.
Он будит Иру утром. В лучах солнца, льющихся из окна, кружат бисеринки пыли. Дочь улыбается, сонная, растрепанная, смеется, когда Роман чмокает в щеку. Томка из кухни зовет кушать драники, все утро провозилась, но уж больно доча их любит. Ирка тянется, на лице улыбка…
Видение исчезло, пронзив напоследок сердце ледяной иглой.
Ирка потянулась, на лице ухмылка. Встала и приложилась к бутылке, на дне которой плескалось что-то мутновато-красное.
– О, папанька, чего забыл?
– Ты мне расскажешь, почему тебя в деревне называют убийцей. Все про эти слухи. Сейчас. Я без того долго тянул. Ничего знать не хотел. А теперь… Рассказывай.
– А как здоровье, спросить не хочешь? Про дела? Как там матушка? По-прежнему под себя ссытся?
Старик сжал кулак.
– Рассказывай.
– Что рассказывать? Мудаки. Они и про вас слухи пускают. И про меня. Нечего рассказывать.
Старик подскочил к дочери, выхватил из рук бутылку и запустил в телевизор. Тот взорвался грохотом и искрами. Завоняло паленым пластиком. Ира спокойно почесала грязную щеку.
– В бутылке все равно ни фига не было. Ща Паха приедет, еще привезет. А вот за телик ответишь…
Роман застонал.
– А чего ты хотел, папаня? Чтобы я стала приличной девочкой и с вами коров пасла? Жила изгоем и ни с кем не общалась, как вы с матушкой? Вы мне, уроды, в этой помойке всю жизнь испоганили. Нет как люди в городе жить, а вы…
– Мы деньги тебе собирали. В город бы поехала…
ebooksa