Непрошенные гости им явно не понравились.
– У меня тут хижина есть, – пояснил Иоко, – сам строил. Небольшая, но удобная. Там держу основные запасы еды. Время от времени пополняю их. Нам предстоит путешествие морем, поэтому надо запастись получше. Твои вкусные чипсы там не помогут. Нам понадобится мясо.
Иоко провел нас мимо разрушенных стен, заросших каменных фундаментов и разбитых ступенек, потом мы миновали высокую башню и увидели крытую травой хижину.
Вернее сказать, хижина не была крыта травой – трава просто росла на крыше, невысокая, сероватая. Мелкие розовые цветочки там и тут проглядывали между стеблями, придавая хижине милый и славный вид.
На окнах висели занавески в цветочек, у крыльца стояла скамеечка, а дверь была недавно выкрашена в яркий и нарядный синий цвет. Не домик – загляденье.
– Ничего себе, – выдохнула я.
– Хорошее Убежище, – довольно улыбнулся Иоко, – я не всякого сюда привожу. Ты первая из моих подопечных, кого пригласил. Вообще я считаю эту хижину своим домом. Башня Иоко – только для служения Хозяину. Это не моя башня. А здесь я чувствую себя как дома. Поэтому добро пожаловать.
Иоко распахнул дверь и пригласил нас внутрь.
В домике была только одна комната, но зато просторная и уютная. Огромный очаг, сложенный из синих камней, огораживала фигурная железная решетка. Деревянный стол желтел чистой столешницей, растопырили широкие ноги скамьи, на которых плоскими цветными пятнами были разбросаны подушки.
По всем четырем стенам тянулись прочные полки из массива дерева. Торцы их украшала великолепная резьба, изображающая то шагающих во́ронов, то бегущих лусов, то прыгающих хасов. А возле очага на них вился виноград.
Это действительно был виноград – крупные выпуклые гроздья нельзя было спутать ни с чем. Резные листья, завивающиеся усики – все было передано настолько верно и четко, что я не удержалась и провела по ним рукой.
– Кто же сделал такую красоту? – спросила я.
– Моя работа. – Иоко стоял рядом со мной, и в его голосе слышалась гордость.
– С помощью Посоха, да? – уточнил Лука, который тоже восторгался и полками, и лежащими на них ножами, стрелами, луками и кожаными ножнами.
– Нет, это ручная работа. Я умею резать по дереву, – скромно признался Иоко и указал в угол, – вон там мой верстачок. Когда нет подопечных, живу здесь. Мне тут спокойно, как будто это и есть мой настоящий дом. Длинными ночами очень люблю заниматься резьбой. Сидишь, наносишь узор и не спеша размышляешь о чем-нибудь.
И он улыбнулся, видимо вспомнив все вечера, что провел в одиночестве в этом своем уютном Убежище.
– И не скучно одному? – тут же поинтересовался Хант.
Он уже успел сунуться к верстаку, стукнул по нему несколько раз узким острым инструментом, поковырялся в баночке с гвоздиками, опрокинул ее и испуганно отпрыгнул в сторону.
– Вот болван, – покачала головой Эви и проворно собрала рассыпавшиеся гвозди, – если не стоится на месте, то шуруй на улицу, а тут беспорядка не наводи. А то я сама тебя вышвырну.
Ее детский голосок прозвучал так невинно и мягко, что я улыбнулась, представив, как крошка Эви будет вышвыривать Ханта.