Турнир

22
18
20
22
24
26
28
30

Прочь-прочь-прочь. He-думать. Не-свйчас. Все хорошо, Блау. Все — хорошо.

— А вы запрещали бы своей сестре пить самогон?

Бутч задумался, а потом нахмуренно кивнул — запретил бы.

— Но…, — продолжил он после долгого молчания, — …я жалею об этом. Запреты уничтожают доверие, — он качнул пустой чашкой, — возможно, если бы не запрещал… доверия было бы достаточно.

Я икнула, немного протрезвев — этой темы явно не стоило касаться.

— Спать? — спросил Бутч, когда я начала подниматься.

— На воздух, — качнула головой я. — Нужно проветриться…

Я стояла на втором скате крыши. Снег валил стеной — задний двор было почти не видно в белесой дымке, и только желтые огоньки светильников охраны на постах виднелись едва-едва.

Бутч хотел скастовать купол тепла, но я остановила — мне хотелось чувствовать, что я живу, а не прятаться за куполом.

Флейта, подаренная Серыми, светилась нежным пульсирующим розовато-молочным светом. Кисточку я оторвала и швырнула вниз — к демонам Я-сина.

К демонам предков! К демонам этих старых хрычей!

Сегодня всех — к демонам!

Больше всего мне хотелось сейчас сыграть Призыв, чтобы толпа тварей пришла и очистила этот мир, чтобы всё стало просто и понятно — есть свои и есть чужие. Есть те, кто должен жить, и те, кто должны умереть.

Говорят, Высшие — такие твари. Это оскорбление. Для тварей.

Твари честны и последовательны в своих желания — защитить дом, поесть, напасть на захватчиков. Твари не плетут интриг и не играют в игры, у тварей все просто. И честно.

Сегодня я бы очень хотела быть тварью. Знать, кто враг, а кто друг. Чтобы жизнь стала простой и понятной.

Иногда продолжать оставаться людьми так сложно.

Я поднесла флейту к губам, и первые ноты мелодии прозвучали в морозном воздухе. Флейта стонала и плакала, звуки, которые должны убаюкивать и успокаивать, сегодня наоборот бередили и тревожили душу.

Ещё одна нота — и звук взмывает ввысь. Бутч слушал молча, на расстоянии, прикрыв глаза.

Я играла, волосы трепал ветер, падал снег — снежинки таяли на щеках и стекали вниз солеными каплями, флейта стонала и плакала… я играла Колыбельную.