Ритуал

– Один к тридцати, – выдал он честно, – но мы сделаем всё возможное и сир Хэсау….

Дальше я не слушала – пришел Вестник, требовательно полыхнув пламенем на всю спальню.

С Райдо мы столкнулись на лестнице, я бежала вниз, он, легко перепрыгивая через пару ступенек, вверх.

– Вестник…, – я запыхалась, сунув послание менталисту, – Аю… срочно нужна другая одежда… старая карга организовала малый прием…

Райдо быстро пробежал глазами послание от леди Тир. Молча, перечитав дважды, схлопнул чары, и даже не съязвил по своему обыкновению.

Всё плохо?

– Одежду уже доставили, – слуги действительно поднимались наверх, аккуратно придерживая упакованные в чехлы нарядные ханьфу, и коробки с украшениями. – Но прическа…, – менталист скептически изучил мою голову. Служанок в доме дознавателей не было. Ни одной. И найти хоть одну сейчас, во время праздника… – Я сам. Переодевайтесь.

Я застыла, соображая, Каро выглядел не лучше – то, что Райдо умеет заплетать, было новостью даже для него.

– Быстрее, леди, быстрее, нет времени, – недовольный тон подстегнул всех – и все пришло в движение.

«Настоятельно советую сегодня вечером не следовать новым веяниям, – писала леди Тир. – На малый прием к Магистру Аю в честь праздника были приглашены пятнадцать старейших матрон города. Мне было отказано. У сиры Асти личный долг, передаю Право обратится. Вы очень не нравитесь сире Тир».

Далее было стерто несколько раз и добавлено явно позже и второпях.

«Держи норов в узде, а язык за зубами, девочка».

Глава 141. Просто пешка

Дядя был им недоволен — за пять мгновений, он почти полностью расплел на бахрому конец узорчатого аларийского пояса и нещадно продолжил трепать дальше, думая.

Думать Ликас не мешал — он сделал всё, что мог, а дальше… дальше все решит Источник, какая ветка событий прирастет следующий. Наставник так и говорил — ветка. Помнящий был незрячим, но зрил точно в корень, получше тех, кто видел своими глазами. То, что было скрыто пеленой будущего, в отличие от дяди и почти всех в Совете. Старейшины жили прошлым, которое давно покрылось пылью за давностью зим. Старейшины, не готовые меняться, которые не видят дальше своего носа, и упорно тащат за собой за грань всех.

Старые хрычи, как сказала бы пигалица.

Помнящий говорил – девочка спасет или уничтожит, в очередной раз. И Ликас ему верил. Единственному и последнему из аллари, которого не интересовала эта мышиная возня, эти дрязги за власть, эти старые долги… Помнящий пребывал в прошлом и будущем, но не жил в настоящем.

Слова Наставника про «очередной раз» он пропускал мимо ушей, привыкнув за столько зим к тому, что Помнящий говорит много непонятных вещей. Нужно будет — поймет в свое время. Нет – значит сказано было не для него.

Ликас вздохнул, устало развалившись в кресле. Дядя Хакан продолжал трепать бахрому, застыв, глядя в одну точку. Воняло дымом — то ли от очага в центре зимней, простеганной цветным войлоком на пару рядов, палатки, то ли от него — он принюхался. Демоновы горцы. Нужно было вытащить пигалицу на встречу именно тогда, когда он собрался представить её Совету, всё рассчитал, всё учёл.

– Удачно вышло, — Хакан как будто очнулся, приняв решение, энергично растер ладони и даже повеселел, добродушно улыбнувшись.