Ритуал

– Я не пойду, мисси, – с хохотом отбилась она от меня. – На большой костер ходят только парни и то не все…

Бутылку аларийского самогона мне передали перед вторым прыжком, просто сунули в руки – на морозе, из горла, самогон. И жадно ждали реакции.

Нэнс хихикнула, а потом зашлась грудным смехом, когда я с благодарностью присосалась к бутылке. Псаков праздник был очень длинным, и пока ещё не собирался заканчиваться.

– Благодарю, это было кстати, – я вернула ошарашенному юнцу бутылку, разбежалась, и лихо сиганула с оглушительным визгом, получая настоящее удовольствие от такой ерунды.

Просто забыть про всё на этот вечер. Забыть, и представить, что у меня тоже есть право развлекаться.

Мы пили и прыгали, прыгали и пили, пока не добрались до центра табора. Большой костер впечатлял. Аллари не мелочились – толстые не рубленные поленья, сложенные пирамидой полыхали так, что и подойти на десять шагов было горячо. Фейу точно оценила бы.

Из всей группы молодежи мы остались втроем, я и ещё пара долговязых парней, которые уже панибратски хлопали меня по плечам – испугается ли маленькая чужачка?

И чужачка пугалась. Нельзя разочаровывать, ведь они ждали именно этого?

Пятилась назад, охала, сомневалась, уступая право прыгать первыми – мужчинам. Огонь не был опасен – мой купол сработает сразу, но аллари не идиоты, прожив столько времени бок о бок с Высшими, они точно знали, зачем сиры носят массивные кольца на изящных пальцах.

Поэтому я стянула все, без всяких колебаний. Ссыпала горстку артефактов в ладоши Нэнс, чтобы бдила, и подняла вверх белоснежные руки, демонстрируя – играем честно.

Доверие рождает доверие, а я сняла защиту и повернулась открытой спиной.

Из толпы заулюлюкали, и даже старики и те, оторвались от трубок и с ленивым снисхождением, краем глаза следили за нашими развлечениями. Толпа плотнее сомкнулась за нами – все ждали финала. Самый большой костер – самая большая удача в эту зиму, для тех, кто рискнет.

Первому аларийцу поджарило полу кафтана и немного сапог – снег шипел, когда он нырнул в сугроб. Алариец, который прыгал вторым, был более удачлив – его не зацепило. Я прыгала третьей. Отошла, примерилась и шагнула ещё назад – слишком большим был костёр.

Размяла пальцы по старой привычке, подмигнула Нэнс и рванула вперед. Ветер свистел, шипели поленья, рассыпая искры с треском, дрожало марево раскаленного воздуха, куда я влетела, сгруппировавшись. Миг – и я на другой стороне.

– В сугроб, – скандировала толпа, и я нырнула в снег, чтобы потушить почерневший низ алой юбки – меня все–таки зацепило.

Потом мы снова пили, сравнивали породы лошадей – меня утащили в таборные конюшни, катались с ледяных горок вниз, прямо до замерзшей в стекло реки, играли в снежки и ржали до упаду. Взлетала и опадала колоколом подпаленная снизу алая юбка, алели от мороза и выпивки щеки, сияли глаза.

Нэнс не вмешивалась и в развлечениях почти не участвовала, бдительно следуя за мной по пятам с видом гордой матери, озабоченной проделками неугомонного дитя.

Своей среди аллари за один вечер не стать – вряд ли всё будет настолько просто, но право учиться в круге я отстояла, выбила доступ к Источнику – и это самое главное. Девочки возвращаются сегодня домой, а значит завтра Маги будет на радостях готовить особенно вкусно, а утром Нэнс одернет шторы, и скажет, как обычно: «С утречком, мисси… ».

Смех звенел над табором, когда мы в очередной раз влетели с горы в огромный сугроб у подножия, и откапывали, пихая друг друга локтями. Я и, незнакомые ещё утром, аларийцы.

Аларийцы, самый страшный враг которых, прыгал вместе с ними через костёр, пил самогон из горла и валялся в сугробах. Сейчас мне нужно только одно – немного времени. А когда старые хрычи очнуться, будет уже слишком поздно.