Шторки, дверь, ещё дверь, несколько пустых примерочных, альков, и… ткань падает, оставляя меня в окружении вороха чего-то невообразимо розового.
Убью придурков. Если они выбрали эту лавку специально.
Отреагировала я на звук – ушла в сторону, подсечка и горец хрипит, пытаясь отодрать от своей шеи тряпку. Мирийское кружево очень крепкое. Очень.
Пара движений пальцами – короткий удар в точку чуть ниже лопаток, два по шее, и мой визави валится на пол. Пришлось поймать, чтобы не было грохота, и я выматерилась сквозь зубы – он был слишком тяжелым.
– В Кернской так хорошо кормят?
Горец ловил ртом воздух и пытался пошевелиться.
– Бесполезно. Говорить это не помешает, – я присела рядом. – В Кернской теперь хорошо кормят? Так отъелся на казенных харчах.
– Просто поговорить, – наконец выдавил он.
– Сейчас это так называется? – я вздернула бровь. – Буду иметь ввиду. Лавку вы тоже сняли, чтобы просто поговорить? – кроме меня не было ни единого покупателя в это время дня. – Чтобы горцы так просто расстались с империалами, – я цокнула языком, – причина должна быть очень, очень веской.
– Просто поговорить, – прошипел он. – Сними…
– Говори. Пять мгновений.
– Всех наших пасут, – он облизал губы. – И к вам так просто теперь не подойти.
– Эта лавка…, – я убрала с его шеи полоску кружев и намотала на руку, – чересчур.
– Здесь есть второй выход. Кольцевая через два дома, на другой стороне, – он кивнул в сторону шторы из-за которой появился. – Леди не боится приходить одна…
– Леди боится, – перебила я. – Терять время зря. Четыре мгновения.
– Сакрорум.
Я приподняла бровь.
– Нике Сакрорум.
– Меня не интересует Сакрорум, наше сотрудничество окончено.
– Именно поэтому вы спасли его в гостинице? Один из наших работает там. Сакрорум умирал.