Я удивленно посмотрела на Бутча.
– Не просто «делала», а даже «купила». Что можно делать в лавке дамского платья?
Каро согласно закивал головой и стушевался, получив тяжелый взгляд от старшего дознавателя.
– Розовый не ваш цвет, – констатировал Бутч спокойно.
– Иногда вкусы меняются, бывает особое романтическое настроение…
– В вашем шкафу нет ни одной вещи такого цвета…
– Есть, – насмешливо фыркнула я. – Просто вы ещё не сунули нос в самую дальнюю часть шкафа. У меня розовые танцевальные платья.
– Леди танцует? – Каро спросил удивленно.
– И поет, и играет на барабане, – рыкнул Бутч. – И ходит по лавкам, хотя было ясно сказано…
– Что случилось?
– Ничего, – отрезал он. – В Храм и домой, – Каро вытянулся и послушно закивал, получив недвусмысленный приказ.
– Что случилось? Зачем дополнительная охрана? – я удержала Бутча за рукав.
– В Храм и домой, – повторил дознаватель, – без лишних вопросов.
***
В Храме было светло и тихо. Я раздраженно выдохнула несколько раз, и ещё раз, и ещё, чтобы успокоить мысли.
Бутч! Горцы! Нике!
Терпение и контроль, Блау. Терпение и контроль.
Каро неуверенно мялся сзади – накануне мы выяснили, что он, как и большинство столичных, почитает Мару, и походы в «чужие» Храмы его нервировали. Ждать снаружи он отказался – приказ Бутча был не двусмысленным – прилепиться и ни на шаг, если уж леди так сильно взбрело в голову посетить божественное место именно сегодня.
Молчаливый жрец поприветствовал нас и жестом пригласил в главный зал.
Пламя вилось по центру, танцуя над постаментом, всё было как обычно – редкие коленопреклонные посетители молча просили о чем-то своем, кто-то молился с закрытыми глазами, кто-то требовал, воздевая руки к небу. Зимы идут – ничего не меняется. Люди всегда хотят получить больше, чем имеют, и чаще всего просто так. Как будто сам факт существования дает право требовать что-либо у Богов. Мало кто благодарит, просто за то, что живёт. Обычно все только просят – дай, дай, дай. И я не исключение.