Ритуал

***

Я летела вниз, подобрав юбки, перепрыгивая через ступеньки, притормаживая, чтобы не сшибить ненароком таких медлительных служанок, огибала препятствия, не обращая внимания на крики сзади – я спешила на кухню.

– Где… – дыхание сбилось, и мне потребовалось мгновение, чтобы вдохнуть, –… где рыба?

– Какая рыба? – Недовольная Маги уперла руки в крутые бока и приосанилась – ещё сердилась, кухню почти дочистили, но обед мы с Гебом, посовещавшись, решили дружно пропустить. Нам вполне хватило сегодняшнего завтрака.

– Мелкая, сушеная, соленая, – я торопливо открывала шкафчик за шкафчиком, всё не то.

– Дык, в кладовке, мисси, – округлила глаза одна из алариек, и ткнула пальцем на небольшую дверь в углу.

Маги что-то цыкнула вслед, но я уже не слышала.

Рыба! Кладовка! Кис-Кис!

Служанка сказала, что подарок ждет меня на конюшне. Красиву-у-у-ущий, она закатила глаза в восхищении. Старик готовил стойло, завтра праздник фонарей, подарок – всё сходится, это значило только одно – мой Кис-Кис приехал!

На конюшню я бежала в домашних тапочках, набросив сверху меховой плащ, с непокрытой головой и огромным бумажным кульком с рыбой. За конюшней у площадки для выгула было людно – толпились слуги, черные спины охранников загораживали обзор, и даже менталисты, и те подтянулись на развлечение.

– Разрешите, – я активно работала локтями, прижимая ценный груз к груди. Меня пропустили, расступившись, я повисла на ограде и…

– Белая, – произнесла я тупо.

– Несомненно, – рядом негромко хмыкнул Райдо.

– Белая. Лошадь.

– Леди явно разбирается в лошадях, – заржал он.

– И… это кобыла, – продолжила я тупо. – Маленькая, белая и… кобыла.

– Очень красивая, смотрите какая стать, – один из охранников откровенно любовался, как белоснежная леди нарезает круги, красуясь по центру площадки. Старик, многие из аллари, тоже смотрели с восхищением. Такой фифы в нашей конюшне ещё не было.

– Разве белая лошадка не розовая мечта каждой юной сиры? – съязвил Райдо.

– Юная сира хотела белую кобылу, – и Акс явно вспомнил об этом только сейчас. – Хотела. Когда сире было четыре.

Я покрепче стиснула бесполезный пакет – бумага зашуршала.