Игра

— А. — сказал Саша. — Это у вас называется «адекватные». Понял.

В останках бедного животного майор копаться не стал, только сгреб их в кучу и завернул в длинный кусок целлофана.

— Детишки, — сказал он с непередаваемым презрением в голосе. — Никто их не учит, что ритуал нужно всегда закрывать. Завершать. И чистить за собой территорию. А потом желтая пресса вопит — аномальные зоны! А это детишки поигрались, и за собой не убрали. Ты здесь чувствуешь что-нибудь?

Саша честно попытался сосредоточиться на ощущениях.

— Ну… неприятно тут. Как-то… пусто. И холодно.

Игорь кивнул утвердительно и, убрав перчатки в пакет, вынул из кармана что-то вроде металлической капли на ниточке.

«Маятник, похоже» — решил Саша, глядя на то, как покачивается в руке майора блестящий отвес. «Инструмент для биолокации. Круто!»

— Такая вот штука, костыль для тех, из кого сенс не очень-то, — объяснил Игорь, обходя поляну по периметру. Там, где маятник замирал, он носком кроссовка чертил на земле полоску, отмечая границы некоей территории.

— Животное использовали по назначению, энергию получили. А что в месте совершения подобного действия завихрения образуются, не учли. Или, возможно, им просто пофигу. Как и на то, что кошка тут бродит до сих пор.

— В смысле? — вот тут Саше впервые за утро стало по-настоящему жутко.

— В смысле, остатки ее энергетической матрицы. Ну, призрак. Естественное течение энергетических потоков здесь теперь на некоторое время нарушено. Природа будет восстанавливаться, конечно, залечивать рану. Поэтому сюда стекается энергия… ну, как вода в ложбину, в яму. Из нас, между прочим, тоже вытекает, так что ты правильно делаешь, что подальше от круга стоишь. А вот кису нашу эта энергия подпитывает… так что, если ее не развоплотить, будет в роще одним неприятным духом больше. Будет спортсменов пугать и бабушек всяких гуляющих. Ничего смертельного, конечно, но лучше бы с ней разобраться. Так что, сбегаешь в машину за лопатой? В багажнике лежит.

И, не прекращая своего занятия, свободной рукой он ловко кинул парню ключи.

«Конечно, сбегаю, — подумал Саша язвительно, — хоть согреюсь заодно».

Вернувшись, он застал Игоря сидящим на пеньке на краю поляны. Он был неподвижен, дышал глубоко и размеренно и смотрел перед собой. Саша на всякий случай остался на тропинке, опираясь на древко лопаты. Через минуту неожиданный порыв ветра пронесся мимо него, не всколыхнув, впрочем, ни листочка на окружающих деревьях, и Рогозин встал с пенька, оглядываясь по сторонам.

— Вот и все, — сообщил он. — Давай-ка ее закопаем где-нибудь в сторонке.

— Где-то тут я и валялся, — сказал Саша, раздвигая колючий кустарник. Земля, покрытая влажной листвой, еще хранила следы пребывания здесь сладко дрыхнущего тела. Нашел он место для сна, конечно.

Копать он вызвался сам, прикинув, что это тоже двигательная активность, по идее, разогревающая мышцы. «А, какая разница уже, все равно простужусь» — пессимистично подумал парень, разгребая листву.

— Когда же это начнут в школах проходить, — неожиданно печально сказал майор, глядя перед собой. — Сто лет как все известно, закономерности выведены. Да, нет единой теории, зато практики — хоть завались. Это же на уроках ОБЖ преподавать надо. Как ритуалы закрывать, блин… Человечество, мать его, эволюционирует. Откуда столько детишек, молодежи со способностями? Пятьдесят лет назад такого не было. Их надо учить, организовывать. А то организуют… без нас. Желающие есть, как видишь. В СССР еще хоть как-то отслеживали, в армии, по крайней мере… Сейчас все на самотек. Туману напустили — хотели дезинформировать вероятного противника… дезинформировали в итоге собственное население. Кто нам теперь поверит? Идиотизм… А правду говорить не хотят. Далеко мы зайдем с такой политикой. Это как если бы инквизиция, сжигая всяких Галилеев, потихоньку строила космические корабли, продолжая убеждать население, что Земля плоская и никуда не вертится.

— Галилея, вроде, не сожгли, — сказал Саша, выпрямляясь. — Сожгли Джордано Бруно. Яма пойдет? Вроде глубоко.

— Отлично, — оценил проделанную работу Игорь, и спихнул в яму полиэтиленовый сверток. — А теперь давай лопату, я закопаю. А ты — брысь в машину. Замерзнешь же.