— Если беспокоишься за меня, то не стоит, — продолжал Йоши-Себер. — Ничего не изменить, и сожаление мне не поможет. Я знал, что рискую, когда заключал договор с Кабаином. Но тогда мне казалось, что я точно знаю, чего хочу и кому должен отомстить. Ошибся. Жестоко и непоправимо. Что ж, — он слегка пожал плечами, — нужно верить легендам.
— Что ты имеешь в виду?
— Легенды гласят, что Кабаин никогда не остаётся в проигрыше.
Йоши-Себер усмехнулся. Он пытался переварить всё, что узнал, сложить кусочки мозаики в единую картину.
— Постой! — проговорил он, чувствуя, что не всё сходится. — Но ведь Куригато был болен, когда… это случилось, разве нет?
Самэнь отрицательно покачала головой.
— Мы решили сказать так уже после.
— Но отец… Он всё знал? — Йоши-Себер был поражён своей догадкой.
Самэнь кивнула.
— Думаю, произошедшее сильно подкосило его. Не знаю, правда, что сильнее — случившееся со мной или с Гинзабуро.
Йоши-Себер едва заметно кивнул. Да, отец очень сдал тогда. А потом и вовсе захворал. Врачи так и не смогли определить причину скоротечной болезни. Во дворце даже ходили слухи об отравлении, но никто не мог представить Видари в роли убийцы, тем более собственного отца.
Со стуком распахнулась дверь, и на пороге возникла Кашитра. Вид у неё был тревожный.
— Ваше Высочество, госпоже нехорошо! — проговорила она, переводя взгляд с Йоши-Себера на Самэнь. — Что нам делать?
— Какой госпоже? — оторопела Самэнь.
— Той, что приехала с Его Высочеством! — пояснила служанка.
Йоши-Себер тут же бросился из комнаты.
— Где она?! — крикнул он. — Веди скорее!
Служанка засеменила так быстро, как только могла (узкое платье не позволяло делать больших шагов). Йоши-Себер и Самэнь следовали за ней по пятам.
— Что за госпожа? — спросила Самэнь брата. — Она больна?
— Это моя старая подруга. Она умирает.