Фб '98 ,

Адмирал тем временем продолжал:

— Мы с большим интересом наблюдали, как вы почти полсуток висели вблизи базы. Видимо, дрожали от страха и собирались с мужеством. Это и неудивительно. Многие молодые пилоты до вас вели себя аналогично. Но после этого вы рванули почти в противоположную сторону, пропадали где-то два месяца, а потом вернулись с израсходованным боезапасом и докладом о выполнении задания. И за все это время даже ни разу не приблизились к цели. Должен поставить вас в известность, что трусы и лжецы под моим командованием не служат. Вы вернетесь на Землю ближайшим транспортом и будете уволены из армии. У меня все.

По его виду было ясно, что теперь Степа должен по-уставному попросить разрешения и покинуть кабинет. Но обвинения во лжи и трусости на некоторое время лишили его дара речи. Так и сидел Степа, не зная, что делать, когда на столе зазвонил телефон внутренней связи. Адмирал снял трубку и долго молча слушал. Наконец положил трубку. Лицо его выражало растерянность. Он зачем-то посмотрел на капитана, потом перевел взгляд на Степу. Да так и замер в молчании.

«Расшифровали бортовой журнал», — понял Степа. Гнев его, однако, не улегся, и он пошел ва-банк.

— Видите ли, сэр. Неточность в данных бортового компьютера я обнаружил и устранил как раз в то время, когда, по вашим словам, висел вблизи базы. Наставление по производству полетов категорически запрещает включать двигатели, если неисправно навигационное оборудование. Ваш трюк с искажением данных мог сбить с толку недоучек, прошедших обучение по ускоренной программе. Но не кадрового офицера.

«Достаточно для первого раза», — решил Степа. О том, что адмирал в свое время обучался по сокращенному курсу, на базе, конечно, знали все.

Командующий как-то по-стариковски съежился и виновато улыбался.

Но на защиту командира бросился капитан. Он телефонного разговора не слышал и был все еще не в курсе.

— Вы хотите сказать, что отстрелялись по настоящей базе КС-27?

— Так точно.

— С какого же, позвольте узнать, расстояния?

— С двух десятых астрономической единицы.

— И сколько же попаданий удалось отметить? Или все ракеты были перехвачены?

— Одиннадцать. — Это уже адмирал вступил в разговор. — Уймись, Заг. Он разнес ее в клочья. Осталась только оболочка, и та как решето. — Адмирал снова перевел взгляд на Степу. — Прости старика. Я ведь не знал.

Степина ярость мгновенно улеглась. Перед ним сидел усталый пожилой человек и сам жестоко страдал от обиды, которую только что нанес ему. Испросив разрешения, Степа вышел из кабинета. И пошел в столовую.

Потом были и другие полеты. На боевое дежурство, на патрулирование района, на сопровождение и так далее. В основном летал на истребителе. Были и стычки с касситами. Вертя карусель схватки, Степа не раз слышал переговоры пилотов неприятеля друг с другом. Но кодированный модуляцией сигнал воспринимался как полный звуковой хаос. Впрочем, касситы слышали его так же, поскольку на их кораблях и кораблях землян применялись сходные системы кодирования радиосигнала, только с разными кодами, разумеется.

А через год, направляясь в свой первый отпуск на транспортном звездолете, Степа попал в аварию, больше похожую на вражеское нападение, и оказался заброшенным на эту планету.

ГЛАВА 7

Костер весело потрескивал. Чай заварился на славу. Прихлебывая его вприкуску с очень вкусными местными сладостями — какой-то фрукт, уваренный в меде до твердости, — Степа вернулся из воспоминаний о недалеком и таком милом прошлом к своему странному сегодня.

Конечно, можно затаиться и скоротать свой век, неплохо устроившись в этом примитивном обществе. Но тогда нет ни одного шанса отсюда вырваться.