По всему этот второй гораздо более ценный экземпляр, чем первый. Он-то и будет главным объектом приложения сил для всей команды, поняла Вера. И этот человек должен будет заговорить, для чего разведка Империи не побрезгует ни одним из существующих в природе методов выбивания информации.
Александра фон Больцев сочла необходимым сразу преподать этому второму урок. Она кивнула Азефу:
— Пусть он замолчит.
И тот, тяжело ступая, пересек помещение, сделал без замаха рубящее движение рукой, после чего пленник поперхнулся собственным смехом, скорчился и часто задышал.
Вера отвернулась, делая вид, что ее интересует подвальный интерьер, хотя на самом деле смотреть здесь было особенно не на что. Ей казалось, что готова она все отдать, лишь бы очутиться от этого подвала, от деловито разворачивающихся сослуживцев — за тысячу, нет, за сто тысяч километров. То, что должно было произойти здесь, в духоте и смраде, настолько противоречило всем ее представлениям о морали, настолько не стыковалось с ее взглядами, что рисовалось дурным сном — а что еще это может быть как не сон? — Я давно уже умерла, — думала Вера, — тогда под развалинами нашего дома, вместе с отцом и другими. Я давно умерла, и здесь — первый круг ада… И сколько их еще впереди?…»
Протасий по знаку баронессы начал свои приготовления. Он щелкнул пальцами — очень так театрально, — и двое его сумрачных помощников принялись распаковывать реквизит предстоящей драмы. На сцене появились, тускло отсвечивая, какие-то хитроумные приспособления из нержавеющей стали, более всего напоминающие инструменты из кабинета зубного техника — все миниатюрное, все по индивидуальному заказу, весьма эффективное в применении.
Азеф тем временем, не боясь запачкать белых рук, рывком поднял на ноги пленника-мальчишку и ловко приковал его наручниками к одной из тянувшихся вдоль стен труб. К другой трубе, на противоположной стене, он приковал рыжего.
Первый, мальчишка, успел оправиться и стоял теперь прямо — кровь подсыхала у него на брови и щеке, — смотрел угрюмо перед собой. Второй же, рыжий и более ценный, хоть и отдышавшись, все еще сгибался и громко по-стариковски кряхтел. Потом он увидел пыточный инвентарь. Он никак не выдал свое смятение лицом или взглядом, но голос его, когда он задал свой первый вопрос, дрогнул:
— За-ачем это? Я готов… сотрудничать.
— Предатель! — крикнул от противоположной стены первый пленник.
— Весьма умное решение, — как само собой разумеющееся приняла от пленника открытое желание сотрудничать Александра фон Больцев.
— Прошу покорно простить мою дерзость, сударыня, — вмешался заметно разочарованный таким оборотом дела маленький пытчик Протасий, — но не кажется ли вам, что наш «язык» слишком легко идет на контакт? Я лично нахожу это подозрительным.
— Я прощаю тебя, смерт. И где-то ты, видимо, прав, — признала задумчиво баронесса. — Он может лгать. Скорее всего, он лжет… Тем не менее давайте послушаем: вдруг он скажет что-нибудь интересное для нас.
Были принесены стулья. Уселась баронесса. Присела Вера, все еще избегая смотреть на пленников. Пыточная команда продолжала стоять, гремя инструментами.
— Что бы вы хотели нам рассказать? — обратилась к разговорчивому «языку» Александра фон Больцев.
— Я готов рассказать все, что знаю, — быстро проговорил пленник. — А знаю я, между прочим, немало. Я готов сотрудничать с вами.
— Это мы уже слышали, — со скукой в голосе отметила баронесса, а потом вдруг резко энергично подалась вперед: — Твое имя?
— Луи Мирович.
— Звание?
— У меня нет звания. Я секретный сотрудник представительства Клуба Альтруистов в Мировой Линии дзета-ню.
ebooksa