— Я там Гошеньке носки довязала, такие, как он хотел, с ёжиками – возьми, забыла отдать!
— Вот как заберём вас из больницы, так сами и отдадите.
Вот так и оказалась на ночь глядя Ирина Викторовна в палате, где кроме неё лежала только совсем уж старенькая бабушка. А и правда, ничего страшного не случилось. Утром прибежала Танюша, принесла целый пакет вещей и тёплую кашу рисовую, такую, как любит Ирина Викторовна. И рисунок от Гоши – портрет. И обещала после работы забежать – рядом же тут, всего одна остановка! А Гошу Нина Павловна заберёт, с первого этажа. И вот она вам ещё тут передала варенья…
Лечили таблетками, да ещё и капельницы ставили. Бабулька на соседней кровати, вроде как, не в себе была, но тихая. А третья койка – вовсе пустая. Под капельницами лежать было нудно, затекала рука, но Ирина Викторовна терпела – не в её характере жаловаться. Только всё чаще вспоминала покойного мужа, даже удивительно, какие воспоминания-то однообразные получались. То вспомнилось, как он за горелый пирог подзатыльник ей отвесил при гостях – так обидно было! То, как денег ей пожалел на сапоги модные. Сказал – старые не доносила ещё! А ведь и деньги были, не бедствовали. То, как когда-то обещал ей серёжки золотые на тридцать лет, а сам сестре купил и отдал.
— Я мужик, я и решаю, куда и как деньги тратить! Не родилась ещё баба, которая мне указывать будет!
Что она, золовка – змеиная головка, что свекровушка покойная только и смотрели, что бы из Ирининого дома прибрать. Её же ещё и упрекала свекровь:
— Сгубила жизнь мужику, неродица! Вона какой парень-то у меня, кровь с молоком! А ты, иэ-эх… — и рукой махала презрительно…
Ну, не рассказывать же деревенской тётке, с семью классами образования, кто виноват, что детей нет. Всё равно не поверит, только пуще лаяться будет.
А уж совсем обидно было, когда на похороны мужа пришла его мадама, крашеная в ярко-рыжий, с подведёнными глазами. Моложе лет на пятнадцать, чем Ирина Викторовна. И ведь стыда не побоялась – рыдала у гроба. Ну, конечно, и её понять можно – за пять-то лет, что они любились промеж собой, она с него все накопления вытянула! На похоронах в шубе норковой в пол была! О таких деньгах можно и поплакать. То-то он жену в санаторий брать не захотел – с ней ездил! И ведь все вокруг знали, весь цех, с кем работала раньше, с кем дружила, а никто не сказал! Зато потом доброхотов сколько нашлось – уколоть! Вот после тех похорон и не осталось у Ирины Викторовны друзей.
Так что, если бы не северная пенсия, неизвестно, как бы и жила дальше. Да и так пришлось лишние шесть лет отработать – восстановить накопления хоть немного. До смерти-то все деньги на счету Андрея хранились. А потом только и выяснилось, что нашёл он, на кого потратить. А свекровь сына пережила и квартиру Иришкину на десятый день после похорон пришла делить.
— Сынок мой наживал, Андрюшенька… Не для тебя, пустоцвета, чай! Тебе, неродице, и остатков много! А мне унучикам хоть чего оставить будет!
Пришлось кредит брать и выкупать у неё четвёртую часть своей же квартиры. Хоть и не больно дорогие у них хоромы, а не так и легко выплатился кредит. А потом ещё и свекровь умерла. А у золовки трое детей, откуда у неё деньги на похороны? Вот тоже расходов много было. Ну, сейчас грех жаловаться – не нуждается она. И пенсии хватает. И на чёрный день есть немного. Но как вспомнится всё это – тоскливо становится. Как-то больно безрадостно жизнь-то прошла.
Днём, после капельницы, Ирина Викторовна вязала крючком разные салфетки. Пристрастилась на пенсии. Дома сериал какой ни есть включит и сидит, считая про себя:
— Два столбика с накидом, один соединительный…
Говорят, сейчас всё это не модно, а Ирине Викторовне очень нравилось. Спокойное такое занятие, интересное. А уж красота выходила – и вовсе сказочная. Раньше-то ей всё не до того было. С работы прибежит – готовить да убирать нужно, а потом – то стирка, то закрутки, если осень, то свекрухина дача, ежели лето. Только и успевай поворачиваться. А сейчас-то – чего же не повязать?! Танюша ей находила всякие-разные узоры и на планшете вкладки оставляла. Всегда можно посмотреть, как и что. Сама-то она не больно умела пользоваться, но уж ролик включить и посмотреть – это-то могла. Вот и пригодился планшет, который ей от коллектива подарили, когда на пенсию вышла.
Вот и сейчас вязала она в своё удовольствие. До капельницы ещё больше часа, так что как раз успеет кайму закончить. А то, что сердце кольнуло – так пройдёт. Потерпеть немного – и пройдёт. А после работы прибежит Танюша, принесёт компот и ниток ещё.
Только вот что-то дышать тяжело стало… Ирина Викторовна потянулась к кнопке вызова, но так и не успела нажать – вдруг совсем кончился воздух… Клубок белого кроше свалился с тощего больничного одеяла и закатился под койку…
Часть первая
1
Пробуждение Ирины Викторовны нельзя было назвать обычным. Странным было всё, начиная с обстановки комнаты, где она очнулась, заканчивая остальным – непривычными запахами и тусклым сероватым светом, падающим из узких окон, затянутых ромбиками серой плёнки вместо стекла.
ebooksa