– Сюда, сюда, – ухмыляется он, распахивая передо мной дверь.
Я с улыбкой захожу внутрь помещения. В углу зала три человека наигрывают джаз. Мелодия плывет по воздуху, смешиваясь с ароматами итальянских блюд. Я с удовольствием вдыхаю эту необычную смесь.
– Хорошо, что ты пришла, – продолжает Гэвин, – а то у нас проблемы с персоналом.
– В смысле?
– Адрианна простыла, – поясняет он, – а один из наших официантов улетел в Калифорнию по неотложным делам. – Он вручает мне фартук. – Поможешь обслужить столики?
– Обслужить столики? – ошеломленно качаю я головой. – Но я ни разу…
– Ничего хитрого тут нет, – замечает Гэвин. – Просто спрашивай, что они хотят заказать, подноси еду, а потом время от времени интересуйся, не желают гости чего-нибудь еще, – не дожидаясь моего ответа, он вручает мне ручку и блокнотик. – Буду тебе очень признателен.
В следующее мгновение он исчезает за дверью, которая ведет в кухню. Я поворачиваюсь к посетителям, и пожилой кларнетист одаривает меня понимающей улыбкой.
– Добрый вечер, – говорю я. – Сегодня я помогаю Гэвину обслуживать столики. Вам что-нибудь принести?
В половине одиннадцатого я приношу последний заказ, тирамису. В это же время Гэвин вешает на дверь табличку с надписью ЗАКРЫТО. Я вытираю стойку, последние посетители гуськом тянутся к двери. Одна женщина немного перебрала и теперь пошатывается. Вот она спотыкается на тротуаре, и кавалер хватает ее под руку.
Ноги у меня горят огнем. Скинув свои лодочки, я опускаюсь на ближайший стул. Гэвин наклоняется ко мне через стойку.
– Ты держалась просто потрясающе, – замечает он. – Пойдешь ко мне на работу?
– По-моему, ты мне льстишь, – с улыбкой отвечаю я. – Кстати, прошу прощения за ту неприятность с равиоли.
Гэвин смеется, вспоминая о том, как я плюхнула на пол тарелку с равиоли.
– Поэтому-то мы и не кладем на пол ковер. Так его гораздо проще держать в чистоте.
– Спасибо, что сразу не уволил, – улыбаюсь я.
– Ну как, ты проголодалась?
– Еще как! Ничто так не пробуждает аппетит, как работа официанта. Я думала, что истеку слюной, когда тот парень с углового столика заказал путанеску.
Я развязываю фартук, а Гэвин тем временем включает стереосистему, которая стоит за барной стойкой. Динамики оживают, и из них начинает литься негромкая музыка. Гэвин открывает бутылку вина и разливает его по бокалам.