Москва – город проклятых

— Что будем делать? — обратился к шефу Хромов.

— Общение с народом отменяется. — Косвенно признал свою неправоту президент.

Врубив заднюю передачу, водитель нажал на газ, многотонный «Тигр» дёрнулся и откатился на сотню метров назад. Теперь передняя передача, быстрый разворот и только эти кошмарики их и видели!

Долго ехали в полном молчании. Козыреву было неприятно, что он так подставился перед охраной и выглядит в их глазах не в лучшем свете. Хромов первым разрядил обстановку:

— Я вас понимаю, шеф. Но и вы должны понимать, что мы на службе. Я свою работу хорошо знаю, права на ошибку у нас нет. Так что пусть каждый имеет возможность хорошо делать свою работу.

Козырев смотрел на говорящего с ним начальника своей охраны — на его сильный подбородок, клином выдающийся крепкий нос, чуть искривленный от перелома, и напоминающий сильный клюв. У Хромова была гордая посадка головы, он выглядел состарившимся орлом, многоопытным и трёпанным в битвах.

— Ладно, Дед, я кажется погорячился, — признал Козырев.

— Надо было вам своего пресс-секретаря им предложить вместо себя, — посетовал Хромов — Он бы их уболтал.

Подчинённые генерала едва не прыснули со смеху, но в присутствии президента позволить себе такого, конечно, не смели. Зато их шеф продолжал подковыривать Козырева, прячась под напускной серьёзностью:

— А кстати, босс, почему вы его отпустили? Ведь вы так цените нашего гламурного говоруна, который всегда и по любому поводу знает что сказать журналистам от вашего имени. И так всё это съедобно подаёт благодаря своей телегеничности и красноречию, что помимо воли всему начинаешь верить. Разбавил бы нашу брутальную компанию солдафонов собой неотразимым.

Наигранный долгий вздох Захара ещё больше развеселил парней, которые заёрзали на своих местах, отчаянно сражаясь с приступом хохота.

— Это в мирной армии угодливый ординарец цениться дороже боевого командира, а теперь тенденция другая, однако, — ответил Захару Козырев. Оба рассмеялись. Инцидент можно было считать исчерпанным.

Глава 55

Впереди на дороге возник затор из сбившихся в кучу тел, в свете фар видны синюшные, искажённые злобой лица, тянущиеся к ним руки. Некоторые выглядели так…будто только что выбрались из могил. Многие перемазаны кровью. Капитан Василий Сенин невольно подумал, что некоторые из этих бывших людей, должно быть недавно прикончили в своих домах и во дворах кого-то из бывших соседей, друзей или даже родственников. Такова была новая реальность, и к ней пора уж привыкнуть, чтобы действовать жёстко, сообразно обстоятельствам. А напуганный водитель автобуса так некстати запаниковал и вместо того, чтобы сильней надавить педаль газа зачем-то нажал на тормоз! Толпа с рёвом бросилась к ним. Их мутные глаза горели как алмазы.

— Да очнись же ты! — пытался по-всякому вывести водителя из состояния ступора Вас Вас. — Они же нас живьём сожрут, если не прорвёмся. Приказываю ехать вперёд на максимальной скорости!

Но ни уговоры, ни угрозы не помогали. Бедняга словно окостенел, остановившимся взглядом расширенных глаз взирал на приближающуюся живую лавину, судорожно вцепившись в руль. Капитан сам резко переключил скорость и своей ногой надавил на стоящий на газе ботинок водителя. Тяжёлая машина дёрнулась и медленно пошла в разгон, по ветровому стеклу барабанили руки, но Сенин заставлял себя не обращать внимание на хруст костей под колёсами, и продолжал убеждать водителя, что только движение для них означает жизнь.

Непонятный переполох в конце салона потребовал вмешательства немолодого офицера. Пришлось Вас Васу оставить водителя, который немного пришёл в себя, и поспешить на другой конец автобуса. Там творилось что-то из ряда вон, потому что навстречу Сенину по проходу рвались соскочившие со своих мест люди. Все были страшно взволнованы и перепуганы. Приходилось буквально продираться через паникующих. Свет в салоне давно погасили по его приказу. Всё что капитан мог разглядеть через головы и плечи толпящихся в проходе пассажиров, это то, что там, впереди, два человека с рёвом катаются по проходу, остервенело убивают друг друга, издавая страшные животные звуки. И один из них уже одерживал верх. «Вероятно кто-то из одержимых сумел снаружи проникнуть в салон через разбитое окно, — решил Вас Вас. — Но где санинструктор прапорщик Нифонтова?». — Сенин с тревогой искал глазами подчинённую. В последний раз, когда он её видел, молодая военврач делала отчаянные попытки спасти умирающую от сердечного приступа пожилую пассажирку.

Тяжелый глухой стук кулаков звучал совсем рядом, он перешел в хруст ломающейся кости. А капитан всё никак не мог пробиться на помощь кому-то из сослуживцев. Впрочем, санинструктора есть кому защитить. Одним из дерущихся несомненно был его солдат, ефрейтор Коромыслов. Тоже резервист. Крепкий мужик, из Люберец. Автослесарь по профессии, он с молодости регулярно посещал «качалку». Такой и себя в обиду не даст, и за женщину сумеет постоять. Наконец выглянувшая из-за облаков луна осветила лицо победителя, и Сенин с содроганием обнаружила, что победителем в схватке оказался не Коромыслов. Что-то тяжёлое в руке озверевшего существа вновь и вновь обрушивалось на голову солдата, а Вас Вас, потрясенный и скованный ужасом, не мог двинуться с места. Он даже забыл, что на шее у него висит автомат. В тусклом свете Сенин с ужасом узнал только что умиравшую женщину. К пожилой «покойнице» не просто вернулись силы, она сумела подмять под себя крупного здоровяка Коромыслова, и с поразительной быстротой добивала фотоаппаратом молодого солдата. Когда из расколотой головы брызнул мозг, старуха издала вопль радостного торжества и жадно припала ртом к дыре в черепе. Чуть подалее лежала с перегрызенным горлом санинструктор Нифонтова.

Господи! Автобус снова почему-то начал замедляться, стих гул двигателя, ещё некоторое время тяжёлая машина продолжала катиться по инерции, затем окончательно встала. Теперь всё кончено. Вас Вас вспомнил о спящей рядом с водителем девочке. Но стоило мужчине повернуться, как кто-то очень прыткий сзади наскочил на капитана, схватил его крючковатыми пальцами за горло и начал душить, одновременно пытаясь прокусить офицеру череп на затылке. Перед глазами потемнело от боли и недостатка воздуха. Капитан попытался вырваться, но хватка у нападавшего оказалось железной. Так — с наездником на спине — он всё равно продолжал продвигаться по проходу вперёд, потому что счёт шёл уже на секунды. И вдруг мельком увидел лицо «седока». Свихнувшаяся старуха! Мало ей двоих, так она взялась за него!

— Опомнитесь! Вы же почтенная мать семейства, — попытался образумить больную Сенин, в ответ ведьма что-то весело верещала и не оставляла попыток прокусить ему череп.