Капитан обвёл вопросительным взором строй, но никто не шелохнулся.
— Не бойтесь, вашему подполковнику я всё объясню. Пусть он найдёт вам другую работёнку, а мне нужны добровольцы.
Через минуту в строю осталось всего восемь человек.
«Не густо, — грустно усмехнулся про себя Легат, оглядывая жидкую цепочку добровольцев. — Как же я с таким воинством удержу километровый периметр?!». Однако делать нечего, надо было расставлять посты и организовывать патрулирование внешнего периметра, которое должно вестись круглосуточно.
Стас составил график дежурств и разбил людей по сменам. Ещё хорошо, что не требовалось особо втолковывать им принципы несения караульной службы: мужики не первый год служат и привыкли, что зэки ошибок не прощают. И всё-таки кое-каким нехитрым заповедям окопной науки недавний фронтовик своих людей по ходу дела ненавязчиво поучал. Ведь даже спать после дежурства им предстояло с оружием наготове, и сон их должен быть чуток.
После инструктажа к Легату подошёл мужик с погонами прапорщика. Стас сразу его вспомнил: этот прапор отводил его на последнее свидание с адвокатом, а когда вёл обратно в камеру, шепнул привет от сослуживцев. Оказалось, у мужика беда. Дома у него, в двухкомнатной квартире, лежит парализованная после инсульта мать-старуха.
— Один я у неё, понимаете! — чуть не плакал прапор. — Никому больше до неё дела нет. Если не заберу мать, умрёт она. Я уже обращался к начальству, но майор Рюмин наорал на меня и запретил впредь даже заикаться о поездке домой. — Странно было видеть сорокалетнего усача с пудовыми кулачищами и глазами полными слёз.
— Сколько тебе нужно времени? — Стас взглянул на часы.
Прапорщик обрадовано засуетился:
— Так у меня тут машина неподалёку, я мигом — туда и обратно! Мне главное за ворота выбраться.
— Хорошо, пошли.
Стас первым зашёл в будку проходной и, едва кивнув двоим охранникам, чётким шагом подошёл к металлической двери, приник глазом к смотровой прорези.
— Так, пока всё спокойно… — протянул он, изображая озабоченность, и бросил через плечо: — Дежурный! Вот что…Пусть прапорщик проверит прилегающую территорию.
— Так ведь приказ никого не выпускать без специального разрешения руководства!
— Это называется разведкой, у нас должны быть глаза не только на стенах, но и дальше, — снизошёл до объяснений капитан.
— Но ведь подполковник Сокольничий запретил…как же так…по инструкции не положено.
— Я теперь отвечаю за безопасность! Вот так! Если я говорю, значит, можно, — резко осёк его Легат.
— Слушаюсь! — сдался старший караула. — Ежели что, скажу, что вы приказали.
Заскрипела открываемая дверь. Перед тем как выскочить наружу, взволнованный прапорщик благодарно сжал капитану руку и ещё раз шёпотом заверил:
— Через два часа вернусь, как штык буду!