Я различил родинку на высоких скулах, черные завитки кудрей и длинные полудужья ресниц на закрытых веках. Даже во сне она мечтательно улыбалась, и я понял, что и черты лица, и загадочная полуулыбка маски-герба скопированы со спящей. Ее нельзя было назвать красавицей, но интересной женщиной — запросто, в такой внешности есть изюминка, заставляющая мужчин поворачивать головы вслед. Чувствовалась порода. А еще в лице Лены Романовой, в рисунке губ и складочке возле глаз читалась непреклонная воля, упрямство и нечто неуловимое, заставляющее ее немного побаиваться даже в таком состоянии.
Разъяренные Девы окружили нас, щиту оставалось жить не больше минуты, и я громко сообщил об этом Свечкину.
— Понял, — ответил Гробовщик, тяжело вздохнув. Звезды его Ключа вспыхнули синим огнем и начали летать вокруг нас по замысловатым траекториям.
— У меня есть одна защитная способность, но она задержит их на десять секунд, не больше. Поэтому действуем так — когда кончается твой щит, я прикрываю, ты будишь! Попытка будет только одна, не облажайся!
— Как? Как ее разбудить?
— Как в сказке, — ухмыльнулся Свечкин, я непонимающе на него уставился, но времени для подробностей не оставалось, Щит Теней рухнул, валькирии бросились, но тут же были остановлены несколькими витками синего пламени, образованными сюрикенами Рокки, которые с немыслимой скоростью начали вращаться вокруг нас, сплетая защитный клубок из нитей истинного огня.
Как ее разбудить, какая нафиг сказка? Но Свечкин оказался отгорожен от меня свистящими звездами и крайне сосредоточен, времени не было, и я прыгнул к саркофагу.
Тело Романовой было теплым, но признаков жизни она не подавала, даже после того, как я приподнял ее за плечи и решительно потряс. Легкое похлопывание по щекетоже не возымело никакого эффекта. Вспомнив, как приводят в себя потерявших сознание, я закатил ей резкую пощечину. Голова Елены безвольно дернулась, на щеке проступила краснота, но она так и не проснулась. Что же делать?!
И тут в голове что-то резко щелкнуло. Как в сказке, произнес разработчик. Я вспомнил старую квартиру, книгу сказок, которую мне в детстве читали родители, полузатертую обложку — красавица в хрустальном гробу, склонившейся над ней принц…
Перегнувшись через саркофаг, я поцеловал спящую красавицу. Ее полуоткрытые губы были теплыми и мягкими, и когда я прикоснулся к ним, тело Романовой шевельнулось. Неожиданно она ответила на поцелуй, не открывая глаз и медленно поднимаясь с каменного ложа.
— Максим? — прошептала она, когда я оторвался. Глаза распахнулись, оказавшись редкого сине-зеленого цвета, а затем она резко оттолкнула меня, выпрямляясь.
— Ты не Максим!
Толчок оказался неожиданно сильным, я не сохранил равновесие и упал, в ту же секунду исчезла завеса Истинного Огня, и рядом со мной свалился Свечкин, блеснули занесенные копья атакующих Дев. Я стиснул пирамидку Резуциато, готовясь скастовать «Оживление», но отточенные наконечники вдруг застыли в какой-то пяди от наших тел.
— Всем стоять! Замерли, я сказала! — повелительный, немного хрипловатый голос пробужденной раздался сзади. Романова полностью вылезла из саркофага и стояла, хрупкая и невысокая, но наполненная какой-то внутренней энергией. Лицо уже скрыла серебряная крылатая маска.
— Стелла, что здесь происходит?
Из рядов склонивших головы Дев вышла рослая валькирия в иссиня-черном табарде поверх чешуйчатой брони. Сдернув сплошной шлем со стреловидной прорезью, она опустилась на одно колено и склонила голову, обвитую венком платиновых косичек.
— Первая Дева, приветствую тебя. Это — нарушители! — с татуированного лица на нас со Свечкиным недобро глянули голубые глаза.
— Эти негодяи прорвались в нашу цитадель, уничтожив Сияние. Согласно приказу, пробудилась охрана внешнего круга. Они не смогли ни уничтожить, ни задержать вторжение, поэтому был задействован внутренний круг. Пробудились Старшие. К сожалению, мы тоже не смогли остановить их…
Серебряная маска Первой Девы повернулась в нашу сторону, и я почти физически ощутил, как ее взгляд ощупывает нас, останавливаясь на лицах, серебряной рукояти Синевы и метательных звездах, которые сжимал в руках замотанный в бинты Гробовщик.
— Лена, это я, Све… — открыл рот Рокки, но острие копья недвусмысленно приблизилось к его лицу, намекая на молчание.