Стеклодув

— Я бы на тебя посмотрела, если бы ты переезжал!

Тарахтели два автобуса, ещё один, с заглушенным мотором, ожидал разгрузки. Вокруг сновали пассажиры, таща тяжеленые сумки и перекрикиваясь. Я снова посмотрела на шоссе. Ян встал рядом со мной и тоже уставился вперед.

— О чем думаешь? — спросил он.

— Пытаюсь разглядеть свою новую жизнь, — усмехнулась я. — Как ты думаешь, если бы я не умела слышать чужие мысли… эти… мысли Алисы, я бы их тоже не услышала? Или это все только от того, что я винила себя в её смерти?

— Не знаю, до недавнего времени я вообще не верил в такие вещи. А тебе хотелось бы расстаться со своей способностью?

Я помолчала, обдумывая ответ. Но ответа не было.

— Ян, я так долго не знала, что со мной происходит. И хочу спросить, — я повернулась к нему и дотронулась до черного осколка, висевшего на шее на цепочке. Ян отполировал его и затупил края, так и не сказав, заключена там какая-то эмоция или нет. — Если бы я сошла с ума, как я моя бабка, ты бы от меня не отказался? Смог бы любить сумасшедшего человека?

— С чего такие мысли? — он удивленно вскинул брови. — Во-первых, возможно, на самом деле она тоже не была сумасшедшей. А во-вторых, конечно смог бы, если бы тебе это было нужно.

— Сложно определить, что нужно шизофренику. Ты бы остался, если я бы я перестала тебя узнавать? Если бы кидалась с ножом на твоих детей? Смог бы с гордостью сказать им, что эта женщина, живущая в психушке — твой самый близкий друг?

Я смотрела на него в упор, не моргая и не отворачиваясь. Я так долго боялась, и теперь, даже если это уже не имеет значения, мне было очень, очень важно знать правду, какой бы она ни была. Без этой правды мне ни на что не хватит сил.

— Я не знаю, Лося, это очень сложный вопрос. Но ты недавно так восхищалась моей силой в борьбе с обстоятельствами, а я могу сказать, что всю жизнь смотрю на тебя и думаю, как бы мне хотелось хоть крупицу твоей смелости и отчаянности, хоть толику твоего умения следовать зову своих эмоций — и я мог бы горы свернуть. Без твоих ошибок, из-за которых ты так переживаешь, без твоих голосов и слез никакой моей силы и ответственности не появилось бы и в помине. Кому бы они были нужны?

— Леся, посадка начинается, идите сюда! — закричал за моей спиной Филя. Я обернулась и увидела, что пассажиры выстроились в очередь перед открытой дверью автобуса.

В салоне было душно. Я закинула рюкзак на багажную полку, положила книжку и бутылку воды на свое место, незаметно рассмотрела женщину средних лет в смешной розовой шляпке на соседнем сиденье и снова вышла на улицу. До отправления было ещё десять минут, вокруг автобуса сновали опаздывающие пассажиры.

— Я приготовил тебе морковные котлетки и два салата. Только сначала ешь тот, который в зеленом контейнере, он быстрее испортится, — Филя сунул мне в руки пакет с тремя разноцветными коробочками. — Амелия сказала, что, если я буду готов учиться, она, может, возьмет меня помощником повара.

— Отлично. То есть ты будешь не продавать мертвых животных, а готовить? — не удержалась я, но, увидев, как Филя обижено надул губы, добавила: — Тогда тебе придется научиться готовить их настолько вкусно, чтобы даже я захотела попробовать.

— Лося, у меня для тебя подарок! — Ян подошел широкими шагами, пряча руки и хитро улыбаясь. За его спиной маячило что-то большое, это явно не была стеклянная фигурка.

— Ты мне уже мед подарил.

Вчера он действительно притащил огромную банку местного меда и лично запихнул её в чемодан. Наверное, она весила больше, чем все остальные вещи вместе взятые.

— Мед — это не подарок, это предмет первой необходимости. А это — подарок!

И он вынул из-за спины знакомую деревянную сидушку, обитую плотной красной тканью и перевязанную белой ленточкой. Некогда отходившие от неё ножки были спилены под корень, а к той стороне, которая раньше примыкала к спинке, прибита небольшая доска. От удивления, я даже не сразу смогла что-то сказать.