А глаза графа Вурца продолжали расширяться, пока не заполнили вселенную целиком; казалось, что сейчас будет последняя вспышка зловещего света! А потом — тьма…
Граф Вурц резко отпрянул и выпрямил спину, глядя на девушку, которая сидела с широко распахнутыми, слепыми глазами, погрузившись в абсолютную черноту гипноза. В его глазах не осталось ни намека на нежность; в полутьме они сверкали, как у зверя. Вурц медленно заговорил:
— Ты под гипнозом. Я твой хозяин. Ты подчинишься мне, когда бы я ни позвал, где бы ты ни находилась. Поняла?
— Поняла, — ответила Мэри. В ее голосе не было ни следа разумного сознания, не было ни личности, ни жизни.
Граф наклонился к ней, провел несколько раз ладонью перед ее глазами и обратился к ней по имени. Мэри очнулась с пугающей внезапностью.
— Я… я упала в обморок? — удивленно спросила она. — На какое-то мгновение у меня сильно закружилась голова.
— Ты побледнела… самую малость, — заверил ее Вурц. — Наверное, в зале с рулеткой было накурено…
17
Голый череп
Комиссар Этредж и детектив-лейтенант Питерс проследовали за «роллс-ройсом» до самого центра города. Не веря своим глазам, они сейчас наблюдали, как граф Вурц запросто провожает Мэри до ее двери.
Затем пересекает тротуар, садится обратно в автомобиль… Полицейские молча смотрели, как «роллс-ройс» отъезжает от обочины и исчезает в потоке транспорта.
И тогда заговорил Питерс:
— Комиссар, нам надо поехать туда, где никто не помешает нашей беседе. Это… это существо опасно. Нужно подумать над планом.
Этредж, ничуть не удивившись, согласился:
— Отправимся ко мне. Я неплохо смешиваю виски с содовой…
Этредж не обманул. Однако Питерс, сидя в одном из мягких кресел комиссара со стаканом крепкого напитка в руке, все еще не знал, как начать.
— Комиссар, — наконец сказал он, — вы что-нибудь читали про вампиров?
Да, прямо к делу! Он не стал ходить вокруг да около.
Этредж покрутил в руке стакан.
— Попадалось что-то в библиотеке, — ответил он. — Да и в кино пару-тройку раз их показывали.