— Да. Но, Боже мой, ни одно человеческое существо не способно просочиться сквозь такую решетку, как в морге и у Айкельмана. Это невозможно.
— То же самое утверждает О’Шонесси.
— Именно. — Он несколько минут помолчал, погрузившись в размышления, и продолжал: — Мужчина высокого роста, говорит с немецким акцентом, одет в смокинг, неплохо знаком с Айкельманом, раз тот принял его одного у себя в кабинете после закрытия магазина. Умеет выходить и входить сквозь решетку, словно ее нет, и убивает без следов, за исключением того, что жертва выглядит обескровленной.
Комиссар нахмурился еще сильнее.
Они встали, собираясь уйти.
— Может быть, ты поспрашиваешь об этом своих приятелей, — предложил Этредж с привычной лукавой улыбкой, которую Мэри так любила. — Узнай, не приехал ли с визитом какой-нибудь граф или князь, подходящий под эти приметы!
7
Мертвец возвращается
Вечером, в восемь часов пятнадцать минут, офицер Бэйнс, стоявший на посту в магазине Айкельмана, услышал короткий стук тростью с золотым набалдашником о бронзу двери. Сквозь стекло он увидел невысокого дородного человека, пребывавшего в отвратительном настроении и чрезвычайно спешившего попасть внутрь. Полицейский замешкался и удары в дверь возобновились с удвоенной яростью. Буквально тотчас сердито зазвенел ночной звонок.
Из глубины магазина послышались быстрые шаги мистера Бенджамина Сигала…
— О Господи, это мистер Айкельман!
В возгласе казначея звучал неприкрытый ужас. Ноги его подкосились, от лица отлила кровь, и он побледнел, как воск.
Офицер Бэйнс почувствовал, как по спине пополз холодок — могильный холод.
— Это тот самый, которого убили? — прошептал он.
Неистовые удары в дверь не желали прекращаться.
— Отворяй, Сигал, дурак распроклятый! Чего испугался? Впускай, говорю тебе!
Дрожащими руками офицер Бэйнс открыл дверь. Дэвид Айкельман вошел в свой магазин.
— Сигал, хватит стоять и пялиться, как идиот! Пошли в кабинет. Ох, что мне довелось испытать…
Затем он впервые заметил полицейского. Глаза его от ненависти налились кровью.
— Так-так! Они что, полицию сюда приволокли? Чудненько! Эй, ты, — он угрожающе шагнул вперед, — выметайся с моей собственности!