Клеменс ни о чем не спрашивает. Теодор сошел с ума, и она тоже, раз слушается его указаний, а не звонит врачам. Теодор сошел с ума и умрет от потери крови, если она ему не поможет.
Она кивает и спешит в коридор. Оттуда – налево, запинаясь о пыльные полупустые коробки, до винтовой лестницы на второй этаж. В темноте ей почти ничего не видно, но, подстегиваемые страхом, все органы чувств работают слаженно. Клеменс видит, как изгибаются деревянные ступени, и мчится вверх.
Черт бы тебя побрал, Теодор Атлас, черт бы тебя побрал!
Второй этаж, узкий коридор, двери. Одна, вторая, третья – дальше, в тупике, еще дверь. Все одинаковые, не разобрать, где чья комната, никаких опознавательных знаков. Клеменс заглядывает в каждую; на затворках сознания трепещет полубезумная мысль, что от такого грохота у Теодора начнется мигрень, а еще сюда сбегутся соседи и увидят его раненым.
Если это отрезвит его голову – пусть!
За первой дверью – ванная, дальше – комната Теодора, темная, с плотно задернутыми шторами, одинокой кроватью в углу и креслом напротив. Спальня Бена оказывается третьей, и Клеменс, выдохнув, спешит к платяному шкафу с резными дверцами… Перепачканные руки Клеменс оставляют на лакированной поверхности некрасивые следы. Простите, Бенджамин.
Верхние полки забиты рубашками, ниже аккуратно развешены костюмы-тройки. Полка с коробками оказывается в самом низу. Клеменс выискивает в полутьме голубую «из-под «Лего»», но ничего не находит. Паника нарастает.
Стиснув зубы, она выгребает из шкафа все коробки подряд. Они обиты тканью и подписаны, словно Бен готовится к переезду или только недавно приехал. Голубой нигде нет!
С первого этажа раздается сдавленный стон.
– Пожалуйста! – почти плачет Клеменс. – Найдись,
Пластиковая коробка с подписью «Лего» задвинута в дальний угол шкафа. Клеменс видит ее – и чувствует невыразимое облегчение: от этой вещицы зависит жизнь Теодора.
Стон внизу повторяется.
Стон перерастает в крик, и Клеменс, наплевав на беспорядок, мчится вниз. Коробка в ее руках грохочет, внутри что-то позвякивает: что-то мелкое, металлическое.
Нелепо споткнувшись, она запинается и налетает плечом на стену. Похоже, она задела выключатель – под потолком загорается одинокая лампа, и сразу становится светлее. Некая высшая сила помогает ей преодолеть оставшееся расстояние.
До того места, где лежит Теодор.
Клеменс вваливается в зал и видит его: он успел перебраться поближе к стене и сесть, прислонившись спиной к креслу, и рукоятки ножа в его боку больше нет.
Она валяется тут же, на полу, в луже крови. Каменный идол бессмысленно скалит темные зубы.
– Что случилось? – Клеменс роняет коробку, та с грохотом падает ей под ноги, но она уже опускается на колени, и догадка, страшная, как сам нож, вспарывает ей сознание.
– Нож для бумаг, – хрипит Теодор, вдыхая и выдыхая через стиснутые зубы, как чертов Дарт Вейдер. – Этот фоморов ублюдок хотел убить меня моим же ножом для бумаг. Двадцатый клятый век. Вулканический туф, резьба, клинок из стали. Я привез его из Америки.
– Теодор! – всхлипывает Клеменс. –
ebooksa