Егор, наконец, отвлекся от Кефира и в упор посмотрел на мою маму. В его взгляде не было раздражения — в отличие от того, что уже вовсю клокотало во мне. Мама, неужели ты не понимаешь, как бестактно звучат твои вопросы?! Зачем они?! Неужели ты… — я даже похолодела от этой мысли… неужели ты и Егора рассматриваешь, как потенциальный источник денежных средств?! О господи, какой стыд…
А во взгляде Егора было легкое удивление. Мол, с какой целью интересуетесь, уважаемая?
— Не смотрите на меня так, молодой человек, — резко ответила мама. — Алеся — моя единственная дочь. Я должна быть уверена, что моя дочь будет достойно обеспечена.
Я поперхнулась чаем. Что? Что?!
— Я зарабатываю достаточно, чтобы хорошо обеспечивать Лесю, — все так же спокойно отозвался Егор. А вот Кефир воскрес из тряпичного образа, поднял голову и уставился на маму яркими желтыми газами. Он тоже, кажется, был в афиге от таких заявлений.
— У вас есть своя собственная квартира? — мама, игнорируя мой кашель и взгляд Кефира, продолжала допрос Егора.
— Конечно.
— Кто ваши родители?
— Отец — кандидат наук.
Кажется, отец — кандидат наук, слегка сбил с моей мамы ее боевой настрой к допросу. А Егор переложил кота на другую руку и взял чашку.
— Я попью чаю. С вашего позволения.
Тон «с вашего позволения» был таким, что я внезапно поняла, что Егор — тот еще тролль. Он безмятежно пил чай, Кефир затарахтел на его руках. А маменька моя пришла в себя после отца-кандидата наук. Интересно, кстати, это правда?
— А какие у вас намерения по отношению к Лесе?
Вот тут я не выдержала. Я просто не узнавала свою маму. Что это, блин, за вопросы позапрошлого века, мам? Какие, мать их, намерения?! Мама, я с этим парнем вчера в первый раз сексом занялась! Где ты выкопала эти «намерения»?!
— Мама!
— Самые серьезные.
В этот раз и приступ кашля был серьезным. Егор завозился, пытаясь освободить руку, чтобы похлопать меня по спине, но мама успела быстрее. Материнская рука несколько раз звонко шлепнула меня по спине, под нос мне сунули кружку.
— Попей чаю, Леся, — а потом мама снова обратилась к Егору: — А что значит — серьезные? Вы планируете пожениться?
Свой лимит по кашлю я исчерпала. Зато отчетливо чувствовала, что щеки наливаются таким горячим и, наверняка, красным, что того и гляди — лопнут. Я уставилась в кружку. Мне никогда в жизни не было так стыдно. Мама, что ты творишь?! Что ты говоришь такое?! У меня бухало сердце, в ушах шумело, и еще я чувствовала в себе острую потребность зареветь — знаете, вот прямо в голос. Все это свалилось на меня совершенно неожиданно. К такому вот унизительному сватовству я оказалась вообще не готова. Я даже не предполагала, что подобная сцена когда-нибудь будет в моей жизни.
— Знаете, этот вопрос мы будем обсуждать только с Лесей, — а вот голос Егора звучал абсолютно спокойно. — Когда мы примем это решение, вы, Елизавета Владимировна, будете в числе первых, кого мы поставим в известность.
ebooksa