Наступила тишина. А потом послышался голос матери — уже совсем не такой требовательный и инквизиторский.
— Хорошо. Я поняла. Я пойду, наверное. Леся, проводи меня.
Я, не глядя на Егора, пошла в прихожую. По дороге смахнула все же выступившие от обиды и унижения слезы. Но это было еще не все. На прощание мама вдруг обняла меня и сказала: «Кажется, он славный, Алеся».
Это стало последней каплей. Я ничего не ответила. И уж тем более не обняла в ответ. Меня сейчас всю просто так тонко нашинковали, что я никак не могла собрать себя в нечто целое. Я так и осталась стоять в прихожей, привалившись спиной к входной двери.
Пока по мою душу не пришли оба мои мужика — рыжий и русый. Оба с одинаковым встревоженным видом.
Вид у Леськи был совершенно измученный. А еще — растерянный и смущенный. Я догадывался, что причина этого — ее мама. Я бы даже пошутил что-нибудь на эту тему — ну потому что смешно же. Я как-то ну совсем не воспринял всерьез расспросы Елизаветы Владимировны. Все, что касается меня и Леси — касается меня и Леси. И точка. А мама — что мама? Любая нормальная мать будет переживать о том, с кем ее дочка. Да и нормальный отец — тоже. У меня в голове, как-то вдруг без предупреждения, по какой-то невероятной и непостижимой логике, возникла сначала мысль, а потом и картинка. Вот, предположим, у меня есть дочь. И что, я не буду беспокоиться о ней? Мысль о том, что у меня когда-нибудь, ну хотя бы чисто гипотетически, могут быть дети, посетила меня впервые. Я к этой мысли, разумеется, оказался совершенно не готов. Именно поэтому первая идея на эту тему была абсолютно абсурдной. Быть отцом девочки — это вообще не для слабонервных. Такая ответственность! Я, наверное, собственную дочь вообще из дома не выпущу — чтобы с ней, не дай бог, ничего плохого не случилось. На этой мысли я тряхнул головой. Так, это вообще меня куда-то не в ту степь унесло.
— Лесь… Ты чего? Что случилось? Все нормально же.
Она подняла на меня взгляд. И руки мои разошлись сами собой, приглашая. Готовые ее принять. И буквально через секунду Леся была в моих объятьях.
— Пожалуйста… — шептала она мне куда-то в шею, цепляясь за нее руками. — Пожалуйста, Егор…
Единственное, что я понимал отчетливо — что эта ситуация ранила Лесю гораздо сильнее, чем мне показалось. А про все остальное я буду понимать потом.
Я подхватил Лесю на руки и, прежде чем нести ее в комнату, повернул голову и кивнул Кефиру на ванную. Посиди там, чувак. Как мужик мужика прошу.
Кот тряхнул ушами, развернулся и, поддев лапой приоткрытую дверь ванной, скрылся за ней.
А потом мы лежали уже на Лесином диване. Лежали и молчали. У меня диван удобнее и чуть шире. Но и на Лесином диване нам было очень хорошо. Как вчера. Нет, круче.
Потому что Леся уже перестала стесняться совсем, одеяло валялось где-то на полу, а она лежала в моих руках голая и подсвеченная ярким солнцем.
— Все хорошо? — я потерся о Лесину щеку своей.
— Да, — отозвалась она хрипловато.
— А если честно?
Леся молчала.
— Ну, из-за чего ты так расстроилась?
— Извини, — она прерывисто вздохнула. — Так неловко вышло. Я не знаю, с чего вдруг она стала эти вопросы задавать…
ebooksa