Человек с чужим лицом

Последний первый снег

Читатель обогащается ценными сведениями о том, как можно заниматься некрофилией и при этом ни разу не попасться, знакомится со скромным бытом простого советского маньяка и узнаёт, куда улетела ракета с ребенком 11-летней девственницы на борту.

Когда Петр делился своими красочными воспоминаниями о «настоящем первом разе» (так он сам выразился), одного эксперта вынесли из кабинета на руках. Сердце отказало. Слава богу, откачали бедолагу. А Занюхин меж тем продолжал свой незатейливый рассказ…

Когда наступила ночь, он пробрался на могилу облюбованной им девочки, раскопал ее и совершил с трупом несколько раз половой акт. Затем снова зарыл тело и придал могиле нетронутый вид… Так, по словам Петра, он делал много раз — он сам не помнил сколько. Девочки, мальчики — от совсем крошечных до подростков… Вследствие его шизофренической аккуратности разоблачить некрофила было практически невозможно…

На зимнее время года Петя обычно находил себе какую-нибудь теплую бабенку, желательно брошенку с «прицепом». В стране, где женщин всегда было больше, чем мужчин, это не составляло особого труда. Такие бабы были сговорчивее и радовались любым штанам, появившимся в доме. Но как сластену тянет к кондитерской фабрике, так некрофила тянуло понятно куда. Однако долбить мерзлую землю на зимнем кладбище оказалось ой как нелегко. И тогда Фокусник придумал свое ноу-хау.

— Я тогда еще сожительствовал с Клавдией Васькиной, — слегка смущаясь, поведал он следователям. — Горячей воды у нее в дому не было. По субботам, конечным делом, мы с ею в баню хаживали. А вдругорядь она холодную водицу пользовала. Ну, я это дело прочуял и стал ее нарочно в холодный душ загонять перед интимным, значицца, соитием. Чтобы она хоть на ощупь на упокойницу походила…

И Петя стыдливо потупил глядевшие в стороны разноцветные зенки.

Несмотря на крылатый тезис «Признание — царица доказательств», приписываемый «главному режиссеру» большинства сталинских процессов над «врагами народа», кровавому прокурору товарищу Вышинскому, настоящих убедительных доказательств по делу «Светлопутинского нелюдя» было все еще кот наплакал. Да и где гарантия, что на суде Петя не выкинет очередной фокус и не откажется от своих показаний? Тем более ему даже не нужно врать, что они выбиты у него кулаками милицейского следователя. Поэтому в ожидании результатов психиатрической экспертизы Стрижак с Казариным приняли единственно верное решение: нужно выяснить у Занюхина как можно больше подробных деталей совершенных преступлений, которые никак не могли быть известны постороннему, не причастному к ним человеку. На суконном юридическом наречии это называлось — «вынудить подозреваемого проявить преступную осведомленность». Это исключило бы сомнения в том, что Занюхин признался во всем добровольно, а не под давлением оперативников.

* * *

Занюхин оказался очень странным человеком, что, впрочем, было вполне ожидаемо от столь необычного преступника. Казалось, он был весь соткан из противоречий. Большинство показаний он давал довольно примитивным языком, привычными для него «терминами» обозначая акт соития и половые органы. В таких случаях было очевидно, что он говорит не по подсказке.

Но порой его будто «переклинивало», и Фокусник начинал сыпать терминами из судебной психиатрии и сексологии, хоть и неуклюже перевирая иностранные слова. Казарин догадывался, где Петя понахватался этого дерьма, но удастся ли объяснить это самому гуманному суду в мире — это большой вопрос.

Тем не менее Занюхин самостоятельно нарисовал схему местности, где было совершено убийство, и точно пометил на ней крестиками все ключевые точки: где он встретил школьницу, куда отвел, чтобы изнасиловать и убить, где спрятал одежду девочки. Что еще интереснее, он нарисовал схему устройства, с помощью которого извлек из тела своей жертвы внутренние органы и плод. Ребенок, кстати, был все-таки не его — в этом Петр теперь признался честно: до того памятного дня, 5 сентября, никакой близости с девочкой у него не было. Да и по срокам никак не выходило, что это Занюхин ей ребеночка смастрячил. Так что вопрос, от кого была беременна набожная и забитая девочка Лена, видимо, не имел ответа.

Что касается устройства, которым орудовал Фокусник, то оно, по его сбивчивым объяснениям, было собрано на основе старого, но все еще исправного пылесоса «Ракета», мощность которого Занюхин многократно усилил, перемотав проволоку на моторе и произведя еще ряд манипуляций, которым его обучили на зоне. До того как стать «придурком», то есть устроиться на легкую должность библиотекаря, Фокуснику пришлось повкалывать сначала в гараже, затем — электромонтером. Сам пылесос, божился Занюхин, потом кто-то спер, когда он на пару минут поставил его на асфальт возле кассы автобусного вокзала, покупая билет. Но это было уже потом, много позже дня убийства. Свои кровавые трофеи Петр, по его словам, успел употребить в пищу. В сыром виде. Обнаружить их следы, по понятным причинам, также не представлялось возможным.

Занюхин привел следователей к своему шалашу на берегу местной речки-вонючки, где он отсиживался между своими набегами на кладбище. В полуразрушенном, засыпанном хвоей шалашике были обнаружены рыболовные снасти, пустые консервные банки и книжка «Ленин в Разливе».

В конце ноября Фокусник согласился показать следствию могилы, которые он осквернил. Когда «уазик» с задержанным и автобус с членами следственной группы прибыл на кладбище, кресты и могилы сплошь покрывал белый, девственно-чистый первый снег.

Артем с детства любил и чувствовал эту странную пору Его всегда удивляла тонкая, почти незаметная грань между поздней осенью и ранней зимой: еще какой-то час назад под ногами лежала бурая, набрякшая тяжелой осенней влагой листва — и вдруг вместо нее нарядно белеет свежий, как поцелуй невинной девушки, снежок! Для Казарина это со временем стало каким-то символом: как граница между прошлым и будущим, между явью и сном, жизнью и смертью.

«А ведь это твой последний первый снег, Занюхин», — вдруг подумал он с внезапной жалостью к своему еще недавно ненавистному антагонисту.

Не факт, что его приговорят к высшей мере. Но об отношении на зоне к насильникам, а тем более убийцам детей Артем был осведомлен достаточно, чтобы знать: Петеньку не спасут от праведного гнева тюремной братвы никакие самые изощренные фокусы.

Однако на кладбище следственную группу ждал очередной облом. То ли выпавший снег способствовал дезориентации, то ли просто прошло слишком много времени, но Занюхин не смог отыскать ни одной оскверненной им могилы. Проплутав между ржавых оградок до полной темноты вслед за немножко сконфуженным Петей, следователи были вынуждены свернуть следственные действия и позорно ретироваться, чертыхаясь по поводу ботинок, насквозь промокших в процессе бесплодных ристаний по кладбищу.

Убедительных доказательств похождений некрофила вновь добыть не удалось.

От безысходности на следующий день Стрижак и Казарин решили устроить следственный эксперимент и повезли Петра Занюхина на место обнаружения тела Лены Плотниковой. Выжать из этого мероприятия что-либо полезное не представлялось возможным, но деятельный Стрижак не желал сидеть сложа руки и «прессовал» подозреваемого по полной.