Полигон

— Я ничего не думаю. Просто чтобы вы поняли, что к вам, журналисту, просто так военнослужащий обращаться не станет. Значит, повод серьезный и дело важное.

— Ага, да! — открытая саркастическая усмешка. — Было однажды важное дело. Тоже с военным. После той встречи, которую я хотел бы здесь закавычить, я полностью не доверяю военным!

— Я другой. Не такой, с кем вы виделись.

— Я вам не верю. Но не узнаю точно до тех пор, пока сам с вами не встречусь. На свой страх и риск, — голос упал.

— Почему вы так говорите?

— Есть причины. Ладно. Слушайте. Хотите встречи? А я не очень. Но не хочу показаться невежливым. Завтра у служебного входа в Волковский театр в пять вечера. — Прозвучало безапелляционно, словно в судебном заседании.

— Согласен. — Сезонов понимал, что не согласиться и изменить время встречи нельзя: тип был нервным, недоверчивым, того и гляди вообще откажется.

— Единственная просьба: придите один. И без какого-либо оружия.

— Само собой! — подполковник искренне удивился требованию.

— Ну не знаю… — Ярков хмыкнул. — Я опасаюсь за себя, за свою жизнь и хочу более конфиденциального разговора, без свидетелей.

— Вам угрожали? — не подумав, тут же спросил Сезонов и уже успел пожалеть, что задал вопрос, но журналист, немного помолчав, ответил:

— Не то слово я бы употребил. Иное. — Ярков будто растаял и заговорил спокойнее: — Говорите, вам интересны факты о лесополосе между селом и Ярославлем, о нашем полигоне и том, что около него творится… Что ж, вы их сможете получить при встрече. Если мне понравитесь.

— Как мне это сделать — понравиться вам?

— Не быть военным до мозга костей. Будьте на месте нашей встречи с красным стаканчиком кофе: купите его в кафетерии напротив театра. Так я вас узнаю.

Ярков отключился, Сезонов не успел ничего сказать.

День 3

— Да, пап, привет!

— Привет, Жень. Как дела? Чем занимаешься?

— Нормально. Я за рулем сейчас, еду в аудиторское. С коллегой проект-задание делаем, то туда, то сюда надо.