Полигон

Время до приезда в училище майора Звягинеца Сезонов потратил, отвечая на многочисленные вопросы Ильинова о московской службе и своей судьбе. Генерал-майор поклялся, что ни единое слово, сказанное в этом разговоре, не упорхнет из кабинета вместе с ним. Подполковник не сильно распространялся о годах сотрудничества с секретным научно-военным подразделением, но и не говорил короткими фразами, давая ярославскому начальнику возможность представить в общих картинах, каково живется и служится ему, человеку, рискнувшему жизнью и позволившему себе принять новейший на тот момент и не дающий стопроцентных гарантий препарат, влияющий на весь клеточный фонд человеческого организма. Ходячая история. Невероятная, почти неправдоподобная легенда. И в то же время живое подтверждение успешного и такого неоднозначного с гуманной точки зрения опыта. Ильинов быстро пришел в восхищение и не верил, что такое могло произойти, что такое возможно, но вот оно, точнее, он — сидит перед ним, в его кабинете.

— Главное — успеть подловить майора. Он почти сразу же убегает в аудиторию, — сказал Ильинов, когда Сезонов закончил отвечать на его вопросы, а время подходило к моменту скорого появления Звягинеца в стенах училища.

За несколько минут до начала занятия генерал-майор с подполковником направились в сторону аудитории. Царивший в коридоре гогот курсантов мгновенно прервался, едва на лестнице с верхнего этажа показались ноги ярославского и московского военачальников. Ильинов и Сезонов, приняв обращенное к ним приветствие десятков юношей, кивнули им и встали у окна напротив двери в аудиторию, где с минуты на минуту начнет занятие Звягинец. Курсанты разбились на группки и тихо зашептались, показывая себя перед начальниками с дисциплинированной стороны.

В коридор вошел высокий худой майор с меланхоличным лицом и темными глазами. Курсанты подтянулись. Увидев начальника возле аудитории, Звягинец — а это был он — удивился, но приветственно кивнул.

— Петр Сергеич, можно тебя на пару слов? — сказал ему Ильинов.

— Момент. — Майор поднял руку, открыл ключом аудиторию, запуская внутрь курсантов, и подошел к генерал-майору, кинув вопросительный взгляд на подполковника.

— Петр Сергеич Звягинец. Сезонов Валерий Игоревич, из Москвы. — Ильинов представил военных друг другу. Последовал обмен рукопожатиями и вежливый кивок. — Петр Сергеич, буквально одна минута. У товарища подполковника к тебе один вопрос.

— Да, пожалуйста, готов. — Звягинец расправил плечи и внимательно посмотрел на Сезонова.

— Я хотел спросить по поводу нашего с вами общего знакомого, Арсения Ковалева.

— Что вы хотите знать? — в голосе майора появилась нотка подозрительности.

— Совсем немного. Что говорил вам Арсений про Туношну? — в лоб спросил подполковник.

— Это было совершенно не связано с его службой, — тут же с готовностью ответил Звягинец, не проявив нового удивления. — Упомянул лишь раз, в январе. Поделился со мной новостью. Он тогда узнал, не помню, как, от кого, что недавно на военный полигон как раз у Туношны приехал сын его хорошего знакомого. Арсений и говорит, что думает как-нибудь найти время и заглянуть, поздороваться с ним, узнать, как он устроился, этот сын. Собственно, всё.

— А как прошла встреча? Он говорил? Виделся с тем человеком? — Сезонов надеялся, что Арсений рассказал коллеге об этом, но майор его разочаровал:

— Нет. Так и не сказал, встретился с ними или нет. А я и сам не спросил. — Звягинец качнул головой.

— Ладно. Спасибо вам, не задерживаю.

— Да, Петр Сергеич, дорогой, иди, обучай. Спасибо.

Ильинов похлопал майора по плечу. Звягинец, кивнув начальникам, зашел в аудиторию, закрывая за собой дверь.

Что ж, про себя вздохнул Сезонов. Неудача. Ладно. Будем искать новые пути…

***

Как сказали бы детективы, оказавшись в трудной ситуации: следствие зашло в тупик, едва начавшись. Именно такая мысль вертелась в голове Сезонова всю дорогу до гостиницы, когда он вышел из здания училища и, сев в «ниву», уехал в снятый на пару дней номер. Поскольку время пребывания в городе внезапно увеличилось — ведь дело обрастало новыми подробностями и ра́вно тайнами, — подполковник доплатил за проживание еще на сутки вперед.