Дьявол по соседству

Луис вздохнул.

- Но почему Мейси сумела побороть этот регресс? Почему сумел ты? Почему я еще не превратился в дикаря?

- Кто его знает, Луис. Возможно, в какой-то момент этот ген вывелся из твоего рода. Возможно, таких, как ты тысячи, а может, всего несколько человек. Что касается меня и девочки... боюсь, что возвращение рассудка носит лишь временный характер. Своего рода ремиссия.

Луис не знал, что ответить. Это была дикая и невероятная теория, хотя возможно, так оно и было. И это беспокоило больше всего. Ибо человек в душе был зверем, а цивилизация - не более чем иллюзией. Как сказал Эрл, красивым прикрытием, за которым кроется уродливый монстр... и за этим прикрытием можно было бы спрятать все те когти, зубы и кровожадность, но они никуда не делись. Ждали своего времени. А еще, как сказал Эрл, это довольно часто случалось на индивидуальном уровне, а иногда - на общинном. Но то, что происходило здесь, наверное, впервые достигло таких пропорций, инфицировало и вызвало деградацию у такого количества людей за столь короткий промежуток времени, приняло мировые масштабы. Но это происходило всегда, с самого начала. Время от времени ген активировался - несомненно, случайно - и появлялись серьезные жертвы. Но тот Большой взрыв, Судный день человечества, наступил только сейчас.

Страшно становилось от мысли, что все, за что человек боролся и чего достиг, теперь разрушалось примитивным геном, биохимическими реакциями глубоко в микроскопических клетках.

- Я боюсь за человечество, Луис. Очень сильно боюсь. Что если этот регресс продолжится? - задумчиво произнес Эрл. - Что будет через год? Мы продолжим деградировать? Те люди, они еще не утратили способность говорить и мыслить логически. Но я бы сказал, они стремительно превращаются из Гомо сапиенс в Гомо эректус. Конечно же, это всего лишь предположение. Но на что мы будем похожи через пять или десять лет? Будет ли наша культура целиком и полностью забыта? Не превратимся ли мы в группы охотящихся австралопитеков? Не будем ли делать орудия из костей животных, бродить по вельду, по лесу или лугу, ведомые кровожадностью предков, пока наши города будут медленно превращаться в руины и воспоминания?

- Я не знаю, Эрл. Не могу больше думать.

Эрл покачал головой.

- Это то, что греки называют "губрисом", Луис.

- Губрисом?

- Да, губрисом. Когда человек задирает голову слишком высоко или поднимает свои достижения и устремления до божественного уровня, боги оказываются под угрозой. А раз им угрожают, они реагируют соответственно - уничтожают его. И мы - мы все - несомненно, ведем себя, как боги, не так ли? Убиваем друг друга, ведем войны, насилуем планету, истребляем другие виды, уничтожаем все, что встает у нас на пути... да это определенно сфера деятельности богов, а не людей. И теперь природа, Бог, или во что ты там веришь, ставит нас на место. Если это не карма, то я не знаю, что это.

Луису хотелось расплакаться, поскольку он стоял на пороге Судного дня. Хотелось разрыдаться у этой угрюмой мраморной могилы цивилизации и человечества. Господи, это же абсолютный ужас!

Эрл вздохнул.

- У меня болит голова. Боже, как же болит голова. Мне нужно воспользоваться твоей ванной, Луис. Нужно умыться. И поссать. Да, поссать в унитаз, как человек, а не на дерево, как собака, метящая территорию. - Он встал, пошел, было, из гостиной, но повернул назад. - Ты был хорошим соседом, Луис. Самым лучшим. Я всегда считал тебя особенным, и теперь знаю это наверняка.

Но Луис покачал головой.

- Я не такой. Я не особенный.

- Нет, такой, - сказал старик. - Ты не терял рассудок, как все мы. Ни на секунду. Та штука не смогла запустить в тебя свои когти, и это делает тебя особенным, Луис. Очень особенным. Возможно, ты - последний из адекватных людей. Вид, приближающийся к вымиранию. Последний человек, который будет изучать других людей, а не просто убивать их. Жалко. Я всегда считал, что природа человека - это изучать природу человека. Но я заблуждался. Природа человека - убивать. Рефлекс защиты территории, Луис.

- Я не понимаю, что ты пытаешься сказать, Эрл. Не понимаю.

- Приобретенный рефлекс, культурный инстинкт, мой друг. Эти вещи составляют основу поведения каждого существа. Тебя нужно учить, как делать бумажный самолетик, но никому не нужно учить тебя, как делать оружие. Понимаешь, это - из области инстинктивного. Как и желание убивать.

- Они делают оружие, Эрл... копья, дубинки, и все такое. И знаешь, что? Они все рабочие. Я бы подумал, что создание копья, которое можно бросить и даже поразить им цель, является неким искусством. Что для этого требуются некоторые технические расчеты. Трудно поверить, что те дикари так быстро с этим разобрались.