Дьявол по соседству

Лем увидел его краем глаза и рассеяно помахал.

Луис открыл дверь.

Лему было под семьдесят, но он не уходил на пенсию, и уговаривать его было бессмысленно. Они наверняка заставят его уйти. Жена у Лема умерла два года назад, все дети разъехались. Видимо, у него не было ничего, кроме работы. При мысли об этом становилось очень грустно.

Он стоял на нижней ступеньке, сортируя письма и рекламные листовки. Висящая на плече почтальонская сумка выглядела невероятно громоздкой и тяжелой. Казалось, что она не по силам такому тощему старику, как он.

- Однажды, Луис, - произнес он, не поднимая глаз, - я уйду. Поеду во Флориду вместе с остальными старыми пердунами. На прошлой неделе повстречал Ронни Риггса, только что из Майами-Бич. Знаешь, что он сказал? Сказал, что там есть пляжи, где девчонки не носят лифчики. Как тебе такое? Поэтому, я сказал, Бобби, мне очень это нравится. - Посмеиваясь себе под нос, Лем поднял глаза, и его смешок оборвался. Он увидел растрепанный вид Луиса, пятна запекшейся крови на рубашке. - Господи Иисусе, Луис! Что, черт возьми, стряслось? Ты подрался?

Луис покачал головой.

- С каким-то мальчишкой произошел несчастный случай... мне пришлось помогать. Там было натуральное месиво.

Лем просто стоял на нижней ступеньке и смотрел на него.

Луису показалось, что по лицу у него прошла какая-то тень. Лем содрогнулся, рот у него растянулся в оскале. Казалось, будто из него только что ушло что-то, что-то важное. И произошло это очень быстро.

Потом он сделал одну очень странную вещь: понюхал воздух.

 Понюхал, будто учуял кровь, которая была на Луисе. Словно дикий зверь.

- Ты в порядке, Лем?

- Так ты помог тому мальчишке, верно? - спросил Лем. - Что ж, это было мило с твоей стороны.

Луис сглотнул. На руках у него выступила гусиная кожа. Посмотри на его глаза. Посмотри на его клятые глаза. То, что Луис увидел, заставило его пожалеть, что он взял с собой клюшку для гольфа. Потому что глаза у Лема были пустыми, черными и блестящими, как у гремучей змеи перед атакой. Как глаза у того парнишки... в них не было ничего.

- Ты в порядке, Лем? - снова спросил он.

Лем прищурился, его губы растянулись в стороны, обнажив зубы.

- Нет... нет, я не в порядке, Луис Ширз. Я вовсе не в порядке. Я все думаю... думаю про прошлое рождество... ты так и не дал мне чаевые, как делал раньше. Да, да, знаю, это моя работа доставлять твою гребаную почту, но чаевые говорят мне, что ты ценишь то, что я делаю. Что я рву свою жопу шесть дней в неделю, в любую погоду, принося тебе твою гребаную почту.

Луис приготовился заскочить обратно в дом.

- Что ж, Лем, мне очень жаль. В прошлое рождество у нас были не лучшие времена. У Мишель болела мама, и все такое. Дурдом творился.

Лем провел языком по зубам.