Триггс и не думал бороться с атлетически сложенным булочником, так как таинственная женщина уже успела скрыться через заднюю дверь булочной, выходившую в проулок.
Триггс почувствовал, что, воспользовавшись задержкой, незнакомка удрала, и ему в этой чернильно-черной тьме ее не догнать, ибо буря разразилась с новой силой.
— Ревинус! — сказал он строгим тоном. — Завтра наступит день, и вам придется дать отчет о вашем поведении.
— У меня нет поводов бояться вас и закона, — спокойно ответил булочник. — Однако дозвольте заметить, мистер Триггс, что я считал вас джентльменом!
Странные слова в устах человека, которого ему завтра предстоит обвинить в сообщничестве при покушении на убийство. Триггс размышлял над этими словами по дороге домой, сгибаясь под порывами ветра и с трудом уклоняясь от свистевшей вокруг шрапнели из камешков и черепиц.
Проснувшись, Триггс вспомнил, прежде всего, не о Ревинусе и его таинственной сообщнице, а о последней истории Дува.
Дождь лил как из ведра, заполняя воздух ревом свирепо бурлящих вод.
Миссис Снипграсс, принесшая чай ему в постель, вошла без стука.
— Случилось большое несчастье, — объявила она.
— Какое? — пробурчал Триггс, которому уже порядком надоели сыпавшиеся, как из рога изобилия, беды.
— Ночью прорвало плотину, и дыра в ней достигает мили, сэр… Грини вышла из берегов. Теперь это не безобидный ручей, а настоящая река. Гляньте в окно.
— О, небеса! — прошептал Триггс. — Совсем как в истории Дува.
Он посмотрел в окно и содрогнулся. Там, где вчера расстилалась обширная зеленая Пелли, бурлила вода.
— Говорят, в низких местах глубина достигает пятнадцати футов, — сообщила Снипграсс.
Триггс завтракал медленно и вяло, с трудом собираясь с мыслями. Что предпринять?
Он не мог выдвинуть против Ревинуса никаких обвинений, а увиденная мельком рука с ножом вряд ли сумеет поколебать здравый смысл любого судебного чиновника.
Опечаленный Триггс уселся у широкого окна гостиной.
От дождя и ветра главная площадь превратилась в мрачную водную пустыню, которую никто не решался пересечь; булочная Ревинуса была закрыта, и в ней не чувствовалось никаких признаков жизни.
«Подождем просветления», — подумал Триггс.
Он медлил и корил себя за это.
ebooksa