Он был прав — из мрака погреба, дверь которого отворил полковник, доносился стук деревянного молотка, обернутого тряпицей.
— Пошли, — приказал он.
Звуки становились все внятней. Вдруг Крафтон распахнул дощатую дверь, и я увидел просторный винный погреб с рядами бутылок. Он поднял лампу к потолку и очертил копотью круг.
— Она стучит! Боже, как она стучит! — простонал он.
— Кто… кто она?
— Тень! Всегда без четверти час. Она всегда стучит в это время, а я сплю и не слышу ее, ибо хочу спать и не слышать ее. Этой ночью вы заставили меня бодрствовать, гнусное существо!
Я глянул на него — отвратительное зрелище. Глаза налились кровью, в них вспыхивали яростные огоньки. Он разинул рот, в котором желтели кривые зубы с огромными клыками. Неужели передо мной стоял мягкий доброжелательный человек, любитель лубочных картинок?
— Грязный шпион! — закричал он и поднял руку.
С невыразимым ужасом я увидел, что он сжимал в руке громадную сечку, заточенную словно бритва.
— Скотина! — рявкнул он.
Лезвие просвистело около моего носа, и во все стороны полетели осколки бутылок — в погребе запахло портвейном и ромом. И тут, как ни странно, ко мне вернулось самообладание — я перестал страшиться невидимки — передо мной стоял помешанный.
— Полковник, — спокойно сказал я, — вам мало одного призрака, который является без четверти час?
Он замер и тихо опустил сечку, зловещие огоньки померкли в опустевших глазах. Лампа упала и погасла, но, к счастью, не взорвалась.
Несколько минут я стоял в непроницаемом мраке. Воцарилась непроницаемая тишина — ни малейшего стука.
Я чиркнул спичкой и увидел полковника Крафтона распростертым на плитах погреба. Он был мертв.
Я немедленно покинул дом и, где вброд, где вплавь, добрался до трактира «У веселого возчика». Наутро вернулся в дом вместе с судебными чиновниками, и врач констатировал, что полковник Крафтон умер от разрыва аневризмы.
— Разройте пол погреба, — сказал я полицейскому офицеру.
— Зачем?
— Чтобы извлечь труп миссис Крафтон, убитой ревнивым мужем.
Труп с рубленой раной на голове был найден.