Мой друг, покойник

22
18
20
22
24
26
28
30

Бобби Моос хвастался, что в одиночку справился с двумя неграми где-то в Чаде, а Бобби Моос — клянусь всеми виски Англии, Шотландии и Ирландии! — не склонен к вранью.

Они засмеялись, как пай-мальчики, когда один из господ бросил им в волосы горящую спичку.

Жирные лохмы Хильдесхайма испустили струю густого вонючего дыма к потолку, и вся компания расхохоталась, когда на подбородке Бобби вздулся жемчужный пузырь.

Но Хильдесхайм и Бобби Моос до слез смеялись вместе с ними!

Они действительно радовались до глубины души, но те, кто был знаком с их взглядом, знали, что мысленно они уже вдалеке от бара, где-то в населенной призраками ночи порта, что их смех в настоящую минуту вырвался из бара и летел к какому-то еще неведомому измерению, в будущее.

И это будущее, наполненное истинно королевской радостью для Хильдесхайма и Бобби Мооса, придет через несколько часов, когда закроются деревянные веки, скрыв розовые глаза бара Зачарованный город, когда красная и усталая луна покатится в черном небе, цепляясь за реи и тросы такелажа в начавшейся охоте за призраками и кошмарами.

* * *

Бум! Бам! Дзинь! Трах! Трах!

Джаз-банд гремел убийственной музыкой. Виски безостановочно лилось в глотки, потому что гуляки платили, и виски имело привкус меди и крови.

Стрелки настенных часов издевательски прыгали, их движение напоминало полет косы. Близился час закрытия бара.

Бобби Моос ногтем проверил остроту лезвия своего ножа, а Хильдесхайм пел.

Хильдесхайм пел!

Это был вопль, с трудом вырывавшийся из глотки, нечто вроде дикого рыка, неповторимый рев далекого урагана. Это было эхо бури в его сердце.

— Дамы и господа, — сказал Кавендиш, — сожалею, но пришел час закрытия заведения.

Джаз-банд затих.

Перезвон настенных часов напомнил звон вестминстерских колоколов.

Воцарилась ужасная тишина.

— Ах! — вздохнул Хильдесхайм.

— Ах! — вздохнул Бобби Моос.

Компания гуляк почуяла смерть.

* * *

Из группы перепуганных, мгновенно протрезвевших гуляк выступила женщина. Ее гибкое тело скрывалось под просторным манто из кротовых шкурок, бросавших отблески золота и старой слоновой кости. У нее был удивительный фиолетовый цвет глаз с лунными блестками.