— Но мне это ни о чем не говорит. Напротив!
— Ба! Вы не такой уж профан и понимаете, что мисс Чемсен страдает лунатизмом и очень восприимчива к гипнозу.
Затворите окно, Триггс, и закройте задвижку. Зажгите свечи и поболтаем в свое удовольствие. Я открою вам престранный механизм драмы, который привел к смерти Грегори Кобвела. Механизм, который вызвал еще одну смерть, а та приведет нас к разгадке последних тайн Ингершама.
— Итак, следите за ходом моего повествования. Безобидный Грегори Кобвел развлекался в тот памятный день тем, что пускал солнечные зайчики…
Лучик попадает в окошечко некоего закутка ратуши, которое до сего времени не привлекало внимания антиквара. Он увидел там нечто необычное и захотел рассмотреть все повнимательней. Поэтому взял мощный бинокль и увидел…
— Увидел нечто, приговорившее его к смерти!
— Он увидел станок, стол, руку гравера и пачку фальшивых банкнот. Грегори Кобвел обнаружил мастерскую фальшивомонетчика. Кобвел — человек честный; преступная рука принадлежит другу, который часто навещает его дом, разделяет его вкус к коллекционированию и к которому он испытывает нежность.
— Лавиния Чемсен!
— Но и в ратуше известно, что их видели. Кобвел был обречен. Он колеблется, размышляет, вслух спорит с Сьюзен Саммерли, думая, что его слышит только Сьюзен Саммерли. Однако преступная рука уже отворила окно, кто-то подслушал его и узнал о намерении отправиться с наступлением ночи к лондонскому детективу, знаменитому С.Т. Триггсу. Наступает ночь, Кобвел собирается действовать. Но появляется Лавиния Чемсен, одетая в темную мантию, с топором в руке, и вызывает у Кобвела приступ ужаса. Его убил страх…
— Иначе, его убил бы топор Лавинии Чемсен! — с ужасом воскликнул Триггс.
Баскет помолчал и медленно продолжил.
— Нет. Нет, она бы его не убила, она не смогла бы этого сделать. Лавиния Чемсен не преступница! Скажем так, страх наилучшим образом послужил целям преступления… И я спросил себя, не предусмотрел ли все это чей-то дьявольский ум!
— Сигма Тау!
— Слушаю, шеф, — ответил Триггс.
— Конечно, Лавиния Чемсен принимала участие в преступных работах, проходивших в закутках древней ратуши. В глазах закона она сообщница преступления, но я склонен приуменьшить ее вину. На бедняжку оказывалось губительное воздействие, и это снимает с нее львиную долю ответственности. Теперь вспомните о двух маленьких ожогах кислотой…
— На руках Дува, — простонал Триггс. — О, я понял! Этот великий художник был одновременно великим злоумышленником. Он гравировал фальшивые банкноты! Добряк Дув и есть преступник, таинственный негодяй, который сеет ужас своими безумными историями!
— Однако его убили!
— Конечно… Соучастник избавился от него.
— Перед вашим взором сверкает топор мисс Лавинии, Триггс, и мешает разглядеть истину. Рисует и гравирует действительно Дув, но он не подозревает о преступном назначении своих работ. Ловкий человек заказывает граверу части общего рисунка, а затем объединяет их по своему усмотрению. Однако Дув не относился к наивным людям и, когда вы довольно зло подшутили над ним, обозвав фальшивомонетчиком, часть истины открылась ему. Он не мог никому довериться даже с помощью своих занимательных историй.
Как он поступает? Как все неисправимые рассказчики: излагает свою историю на бумаге. Произошло неизбежное — негодяй, который околдовал мисс Чемсен и, по-видимому, прибегал к гипнозу, чтобы превратить ее в свою рабу, ловко воспользовался большим талантом Дува, но застиг его в момент сочинения исповеди. Он убил его, а остальное довершаете вы, Сигма Тау!
ebooksa