– А мне не все равно, – припечатал Дэн. Но затем, вопреки своей браваде, поморщился и потер левую руку.
– Опять болит? – встревожилась Лиза. Он не ответил, достал из ящика нож и выложил на разделочную доску помидор. – Давай помогу, – предложила Лиза. Дэн уступил ей место, а сам занялся мясом. В этом было что-то уютное, близкое и теплое – готовить вместе ужин. Иллюзия семейного вечера настолько поглотила Лизу, что она почти перестала ощущать искрящее между ними напряжение. Как хорошо было бы готовить из вечера в вечер вместе с Дэном ужины, перебрасываться с ним шутками или по очереди рассказывать, как прошел день. Но Дэн молчал. Ей тоже казалось неуместным болтать на отвлеченные темы. Так они и готовили, стоя рядом друг с другом, едва не соприкасаясь руками и делая вид, что сосредоточены каждый на своем деле. Дэн переворачивал мясо, Лиза нарезала дольками помидоры и складывала их в салатницу. Покончив с помидорами, она взяла огурец. Дэн развернулся за тарелками и оказался к ней спиной. Лиза скользнула взглядом по нему и крепко сжала пальцами рукоять ножа. Если бить быстро и сильно, он не успеет ничего понять… Вскрикнув, она торопливо отшвырнула нож в раковину и спрятала сжатые в кулаки руки за спину, словно боясь того, что они ее могут ослушаться.
– Что?! – мгновенно обернулся Дэн. – Порезалась?!
Лиза, пятясь к стене и все так же держа руки за спиной, помотала головой. Но Дэн ее не послушал. Подскочив к ней, он взял ее за руки и заставил показать ладони.
– Я не порезалась, Дэн, – повторила она и нервно сглотнула, чувствуя, что паника захлестывает ее сильнее той мгновенной, едва не ставшей роковой, ненависти. Это ошибка! Чудовищная ошибка – приехать к нему! Лиза бы убежала из его квартиры и больше никогда не возвращалась, если бы Дэн не держал ее так крепко за запястья.
– Что случилось? – тревожно спросил он, вглядываясь ей в лицо. – Что произошло, Лиз? Говори! Мне-то сказать можешь!
– Я… хочу тебя убить, – выдавила она, в ужасе глядя на него. Вот и сказала. Сказала и замолчала, ожидая его реакции.
– Я бы на твоем месте тоже желал меня убить, – отшутился он.
– Ты не понял, Дэн. Я серьезно. У меня вдруг возникло желание тебя убить. Опять! Я потому и убежала тогда, потому что внезапно испытала такое желание. Убежала, чтобы не навредить тебе!
– Погоди, – нахмурился Дэн, отодвинул стул и усадил на него Лизу. – Рассказывай. Все.
– В это сложно поверить!
– Я поверю. Ты же знаешь.
– Это страшно…
– Страшно – это не понимать, что с тобой происходит.
Она сделала глубокий вздох, чтобы выровнять дыхание. И рассказала, как внезапно после его признаний почувствовала ненависть. Дэн выслушал, но затем качнул головой.
– Ты не способна убить. Та Лиза, которая рисковала своей жизнью, чтобы спасти девушку, а ведь она тебе даже подругой не была. Та, которая ездила в чертову даль в больницу ко мне – тогда еще малознакомому человеку. Та, которая встала между мной и разъяренными псами. Та Лиза, которую я знаю, убить не может.
– Но я же чувствую это желание! – воскликнула она в отчаянии. – И внезапную ненависть к тебе, хоть ты и не сделал мне ничего плохого!
– Я об этом и говорю, Лиз. Что это не ты, – на удивление спокойно ответил Дэн.
– Не понимаю…
– Я о том, что это не твои чувства и действия. Помнишь, ты недавно мне рассказывала, как настроилась не только на волну своих близких, но и вышла на виновника ваших бед? Может, ты сейчас «на связи» с убийцей? И то, что чувствуешь, – это его эмоции и желания? Других объяснений у меня нет.