— Я… — Даэд умолк, пораженный не своим голосом.
— Та стой уже. Сюда не подходь, у меня три самолова, а там пусто, вот где стоишь. Чего, надоели танцульки? Или девка бросила?
Силуэт снова пошевелился, вытянулась вниз согнутая нога, заходили руки, сматывая невидимые лески.
— Городской, — постановил мужчина, копаясь в сумке, — своих пацанов я всех знаю. И не станут они по мелкоте шлепать в ночи-то. Им вот, пока лето, интересно де танцы, да музыка, и девки с ними тама. Потом вы поуедете, а наши останутся, потом тоже в город соберутся. И что интересно, ну хоть бы кто наоборот, с города сюда понаехал. Свой еще бывает, вертается, жену молодую привезет, а она ему потом сгрызет всю башку, чтоб снова отсюда. Культуры, видишь, им нету. А на что она тут, культура? Лезь наверх, а то ноги замлеют, хоть и тепло, вода с человека горячую кровь сосет, нутро студит. Ты сам тут, или с родителями? У кого поселились?
— Сам, — ответил Даэд хриплым, не своим голосом. Помедлил и влез на соседний валун, сел, подбирая мокрые ноги. Что отвечать собеседнику дальше?
Но тот и не ждал ответов.
— Культура ихняя. Вон телевизер включи и смотри свою культуру, хоть усмотрись. А тут главнее другое. Утром встанешь, а оно еще туман-туман. И после солнце выходит, красное такое. Вода тихая, что зеркало, любой плеск слыхать. Так вот нагуляешься и проспишь потом до обеда. Небось, ни разу и не смотрел, как тут солнце восходит. А?
— Нет, — согласился Даэд, радуясь, что невидимого собеседника вполне устраивают краткие ответы.
— Вот! — обрадовался рыбак. И тут же загрустил философски, — и я про это. Включишь, а тама то взрывы, то война какая, то разденутся и трясут своим, тьфу. А вот если б про важное говорили, самое важное, вперво сказали бы новость: этой весной слива цвести припозднилась, а миндали с абрикосом стоят, что твои облака. И корреспондента туда, чтоб снимал. Сюда, то есть. Тогда и можно было б смотреть его. А так тьфу и растереть. А ну-ка…
Он прервал монолог, шебуршась и двигая черными на фоне рассеянного света плечами и руками. Мелко заплескало снизу, пролетела, сгибаясь и раскручиваясь, бликующая рыбешка.
— Сижу, как дурак, — довольно отметил мужчина, — куда мне этих бычков, уже с полведра натаскал, кошкам разве. Тоня плюется, навялила полсарая, надоело возиться. А вот! Ползи поближе.
Даэд передвинулся, приподнимаясь на руках, сел на боку валуна совсем рядом. Локтя коснулся мокрый шуршащий пакет.
— Держи. Сумеешь нажарить? Они ж когда свежие, лучше любого ресторана. Или скажи там кому, соседка может. Ты у кого снимаешь?
— Спасибо. Я умею, — мешок был вертким, качался в руке. Даэд подхватил снизу другой рукой, понюхал зажатую в кулаке горловину. Пахло морской водой и рыбой, а еще почему-то травой и немножко песком.
Издалека послышался знакомый ноющий звук, его перекрыл короткий кликающий всхлип, потом еще и еще.
— Что за чертовня? — удивился рыбак, приподнимаясь черным силуэтом, — бакланы, штоль? Так ночь совсем. Ты домой?
Даэд уже стоял в воде, доходившей почти до колена. Сказал снова:
— Спасибо. Домой… Да. Наверное.
И побрел, гоня по мелкой воде свою собственную неясную тень. Штанины коснулись воды, захлопали по коленкам, и он вернулся к своему сожалению, с которого начал визит в этот непонятный чужой мир. Это вот морок. Настоящий. Потому что неоткуда взяться вместо серебристой брони обычной одежде, такой же чужой, как его тут голос. И одежды той всего-ничего — бредя по воде, Даэд пощупал свободной рукой карманы и пояс штанов. Поднес к глазам запястье, разглядывая плетеный шнурок с бусинами. Штаны. И какое-то украшение. Может быть, оно означает что-то, статус или это маленький прибор, наручная запоминалка. Жаль, что все это исчезнет, когда он вернется. Даэд, шагая, нагнулся, подцепил под водой горсть песка, который сразу вымыла вода, оставляя ракушки и мелкие камушки. Усмехаясь, сунул в карман, вспоминая — в другой карман он также пихал бабочек с подола королевы Ами. Нужно переложить. Сжать в кулаке и сунуть в карман брони. Вдруг останется что-то?
Ксиит топтался, расправляя огромные крылья. Был похож в темноте на огромную летучую мышь, Даэд видел таких в нижних витках, в заброшенных машинных прослойках. Только там они совсем крошечные.
ebooksa