Стрит покачал головой.
– Я же видел твое лицо, когда Мышь назвал имя. Ты ее знаешь.
– Верно.
– Думаю, к ней мы сейчас и направляемся.
– Верно думаешь.
– Так кто же она?
– Моя мать.
Судя по тону ответа, больше ей задавать вопросов не стоило, и от этого Стриту тут же захотелось задать их целую кучу. Однако, взглянув на ее лицо, он решил подождать. Пусть она и вдвое противнее самого противного человека на свете, он подождет, пока она не будет готова продолжать разговор.
На вершине Сансет-Хилл О сбавила скорость и свернула на Верхнее Шоссе, к паркам. На миг Стриту почудилось, будто они остановились в саду с видом на город и океан, однако он тут же увидел, что впереди – небольшой домик, голубой, словно небо. На крыльце неподвижно, с выражением абсолютного спокойствия на лице, стояла дородная женщина в просторном домашнем халате, таком же голубом, как и дом. Ее кожа была темна, как кожа О, седые волосы клубились над пухлыми щеками, словно облака.
Стрит покосился на О, перевел взгляд на дородную женщину, но вдруг вокруг потемнело, и он поднял взгляд. Солнце заслонили тяжелые плотные тучи, небо разом потемнело, а вместе с ним потемнели и стены домика, и халат его хозяйки.
– Кажется, дождь собирается, – заметил Стрит. – Неплохо бы в дом пройти, или хоть верх у машины поднять.
Первая капля дождя угодила ему точно в макушку, вторая ударила в лоб. Начался настоящий ливень.
– Мама, – сказала О.
– Да, доченька? – откликнулась Мама Небо.
– Без этого никак не обойтись? – спросила О.
– Видишь, я не рада, – ответила Мама Небо.
– У тебя тот самый камень, – сказала О.
– Зачем бы мне этот камень? – удивилась Мама Небо.
– Ты никогда не рассказываешь о том, что я хочу знать, – с укором сказала О.
– Я всегда рассказываю о том, что тебе нужно знать, – возразила Мама Небо.