Сухой кусочек дыни упал на страницу. Она повернулась к зеркалу и увидела, что её лоб сморщился от беспокойства. Сначала разбудили, теперь морщины. Такими темпами к обеду она превратится в старую каргу. Она расслабила лицо и отогнала мысли об овощах.
Что касается остальной части заведенного распорядка Софи по наведению красоты, то это могло быть все что угодно, почерпнутое ею из дюжины книг со сказками (достаточно сказать, что это включало в себя гусиные перья, маринованный картофель, лошадиные копыта, крем из кешью и пузыри с коровьей кровью). После двух часов тщательного приведения себя в порядок, она вышла из дома в легком розовом платьице, в сверкающих хрустальных башмачках и с безупречно заплетенной косой. У неё оставался всего один день до появления Школьного директора и она собиралась использовать каждое мгновение, чтобы напомнить ему, почему она, а не Белль или Табита, или Сабрина, или другая какая самозванка, должна быть похищена.
Лучшая подруга Софи жила на кладбище. Учитывая ее ненависть ко всему мрачному, серому или плохо освещенному, можно было бы ожидать, что та станет приходить в гости в домик к Софи, или Софи найдет себе новую лучшую подругу. Но вместо этого, она каждый день на этой неделе, осторожно, чтобы не потерять улыбку, взбиралась по Могильному холму, стоявшему на самой его вершине, потому что это, в конце концов, был добрый поступок.
Чтобы попасть туда, ей пришлось пройти около мили от красочных коттеджей на берегу озера, с зелеными карнизами и залитыми солнцем крышами-башенками, прямиком к краю мрачного леса. Когда она проходила мимо, до неё долетало эхо от стука молотков — это отцы заколачивали двери, а матери набивали чучела, мальчики и девочки, сгорбившись каждый на своем крыльце, с головой ушли в сказки. В последней представшей картине не было ничего необычного, потому что дети в Гавальдоне мало что читают помимо сказок. Но сегодня Софи заметила, что их глаза осоловело и неистово просматривали каждую страницу, как будто от этого зависела их жизнь. Четыре года назад, она видела точно такое же отчаяние, с которым они искали возможности избежать проклятья, но тогда это её никак не касалось. Школьный директор забирал только тех, кому уже минуло двенадцать и они уже не казались детьми.
Теперь пришел её черед.
Когда Софи взобралась на Могильный Холм с корзинкой для пикника в руке, то почувствовала, как у неё горят бедра. Не стали бедра ли от этих подъемов толще? У всех принцесс в сказках были одни и те же идеальные пропорции; толстые бедра — так же маловероятны, как крючковатый нос или большие ступни. Чувствуя тревогу, Софи решила отвлечь себя перечислением добрых дел совершенных ею накануне. Во-первых, она кормила озерных гусей смесью чечевицы и лука-порея (природное слабительное, чтобы компенсировать сыр, брошенный туповатой ребятней). Затем, она передала в дар домашнее лимонное мыло городскому сиротскому приюту (ибо, как она настаивала, вручая его озадаченному меценату: — Правильный уход за кожей — величайший подвиг). Наконец, она повесила зеркало в церковном туалете, с тем, чтобы люди могли вернуться к скамейкам выглядя наилучшим образом. Разве этого недостаточно? Разве с ними можно сравнить домашнюю выпечку и подкармливание бездомной ведьмы? Её мысли нервно сместились к огурцам. Возможно, ей удастся припрятать личные запасы с едой в лесу. У неё все еще оставалось достаточно времени, чтобы собраться до наступления ночи. Но огурцы не тяжелые? Может за ними послать школьного лакея? Может, ей из них лучше сделать сок, прежде чем она…
— Куда собралась?
Софи обернулась. Бледно-рыжий Рэдли улыбался во все свои торчащие в разные стороны зубы. Он жил не пойми где, неподалеку от Могильного холма, но завел себе привычку таскаться за ней днями напролет.
— Повидаться с подругой, — ответила Софи.
— Почему ты дружишь с ведьмой? — спросил Рэдли.
— Она не ведьма.
— У неё нет друзей, и она дурнушка. Что автоматически делает её ведьмой.
Софи воздержалась от указания на то, что и Рэдли грозит подобная участь. Вместо этого, она улыбнулась, чтобы напомнить ему — она уже делает доброе дело, терпя его присутствие.
— Школьный директор заберет её в Школу Зла, — сказал он. — И тогда тебе понадобиться новый друг.
— Он заберет двух детей, — сказала Софи сквозь зубы.
— Другой будет Белль. Нет никого такой же хорошей, как Белль.
Улыбка Софи испарилась.
— Но я буду твоим новым другом, — сказал Рэдли.
— На данный момент, у меня полно друзей, — огрызнулась Софи.
Рэдли стал цвета малины.
ebooksa