— Жнец извел всех птиц, — сказала Агата.
Отвратительный купол её волос выглядел так, будто их покрыли нефтью. Ее неповоротливое черное платье, бесформенное как картофельный мешок, не могло скрыть странно бледную кожу и выступающие кости. Глаза божьей коровки были навыкат на её впалом лице.
— Я подумала, мы сходим погуляем, — сказала Софи.
Агата прислонилась к двери.
— Все никак в толк не возьму, почему ты со мной дружишь?
— Потому что ты милая и забавная, — ответила Софи.
— Моя мама говорит, что я резкая, и брюзга, — сказала Агата. — Так что одна из вас лжет.
Она протянула руку к корзинке Софии, и откинула салфетку, чтобы обнаружить под ней сухое печенье без отрубей и без масла. Агата одарила Софи уничтожающим взглядом и удалилась в дом.
— Ну, так мы можем прогуляться? — спросила Софи.
Агата начала закрывать дверь, но потом увидела её унылое лицо. Словно Софи была вся в предвкушении от их предстоящей прогулки.
— Только быстро. — Агата прошла мимо неё. — Но, если ты ляпнешь нечто самодовольное или высокомерное, или мелкое, я выпущу за тобой из дому Жнеца.
Софи бросилась за ней вдогонку.
— Но тогда ведь я не смогу разговаривать!
Спустя четыре года, наступила страшная одиннадцатая ночь одиннадцатого месяца. По окончании солнечного дня, площадь кипит подготовкой к прибытию Школьного директора. Мужчины заточили мечи, расставили ловушки, и установили ночных стражей, пока женщины выстроили детей и хорошенько над ними поработали. У красавиц были отрезаны волосы, зубы вычернены, а одежда разодрана в лохмотья; неказистые на вид отмыты до блеска, укутаны в яркие цвета и закрыты вуалью. Матери умоляли своих прилеженок ругаться или избивать своих сестер, худшие были подкуплены молиться в церкви, в то время как остальные пели деревенский гимн: «Блаженна будь Обыкновенность».
Страх превратился в заразное поветрие. В полутемном переулке мясник с кузнецом обменивали книжки со сказками на подсказки, как спасти их сыновей. Под покосившейся башней с часами две сестры перечисляли имена сказочных злодеев в поисках прототипов. Группка мальчишек приковала себя друг к другу, а несколько девчонок спрятались под школьной крышей; из-за кустов в маске выскочил ребенок, чтобы напугать свою мать, за что тут же отхватил подзатыльник. Даже бездомная карга ожила, прыгая перед скудным огнем, каркая:
— Сжечь сказки! Сжечь их все!
Но никто не послушался и никакие книги не сжег.
Агата вытаращилась, не веря своим ушам.
— Да как это весь город верит в эти сказки?
— Потому что они взаправдашние.