Смешарик проворно забрался вверх по туле до самого платка и тут же превратился в знакомый мне уже ободок.
Как знал. Да, как знал.
Потому что она видела меня именно в этом платке, с корзиной и в этом ободке.
Молодец Ив.
На Архане мело. Жаркий ветер кропотливо мастерил у стен маленькие дюны, перебрасывал песок из одного места в другое, трепал одежду. Я снова взмокла.
Ничего. Ненадолго.
Бесценная камера Ани лежала на дне крытой вторым платком корзины; поскрипывала плетеная ручка.
– Это здесь, Ив?
– Лево.
Налево, хорошо. Потели в новых кроссовках ноги. Я боялась лишь одного – не того, что она меня не узнает, но того, что во дворе не окажется маленького Тира. Жаль, если так, но тут лишь на удачу – либо повернется лицом, либо нет. Навряд ли у меня появится второй шанс. Надо, как говорила Тайра, использовать и первый.
Темноволосая женщина, хвала местным богам, оказалась во дворе, а с ней (тут я была готова поклониться до пола и личной госпоже Удаче) рядом играл и сын.
Меня узнали сразу. Поднялись со ступеней, зашагали к ограде, доброжелательно улыбнулись:
– День добрый, почтенная. Воды? – мать Тайры улыбнулась, морщинки вокруг губ углубились. – Как торгуется орехами? Хорошо ли идут?
– Идут потихоньку, – проскрипела я, вспоминая роль торговки, – идут, спасибо. Но я не за этим. Хотела поблагодарить.
– За что?
– За воду, что вы дали мне в прошлый раз.
– Да не стоит, зачем? Воды много, а Рамин наказывает поить путников, какая благодарность?
– Пусть маленькая, но все же. Бог рад доброте, бог рад и ответной благодарности.
Я вспотела еще сильнее. Нащупала в кармане маленькое блестящее зеркальце – одно так и осталось у Тайры непроданным – сжала его в ладони, помолилась Создателю, чтобы все прошло гладко, чтобы получилось, – и протянула его женщине, чьего имени до сих пор не знала. Почему не спросила? Забыла, дурочка, стыдно.
– Вот, – я протянула зеркальце через забор. – Возьмите. Из дальних земель, осталось непроданным, значит, вас ждало, так я решила. И не обижайте меня отказом. Мне не в убыток, это подарок от сердца.