— Это письмо меня здесь и держит. Она, — кивок в потолок, — его мне написала, а передать не может. И пускай. Пока есть письмо, есть и я. А вот тебя не будет. Не надо к нам сюда ездить! Никому! НИКОГДА!
Призрак сделал шаг, Никита сжался, зажмурился. Между глазами промелькнули горячие искры, в лоб ударило.
«Пока есть письмо…»
— Нет больше твоего письма! — прошептал он.
Между пальцами призрака играло пламя.
— Ты уверен?
В стороне скулили. Полинка отползала от разъяренной Бэлки.
Да что там уверен — он сам видел, как остатки письма… остатки…
Видимо, в лице он все же изменился.
— Вас так легко на это купить. Попросить передать письмо! И вы сразу бежите ко мне! Глупые… Наивные…
Под потолком разлился легкий смех.
Вот дурак! С чего он решил, что ему здесь хоть кто-то готов помогать? Разве только Полинка. И то потому, что не местная.
Полинка!
— Ну ладно, хватит разговаривать. — Призрак стиснул кулак. Вокруг сжатых пальцев промелькнула искра. — Тебя сейчас убью не я, а они. — Он кивнул на притихших местных. — Они. А потом будут переживать. И будут виноваты. Хорошую месть я придумал?
Не успел призрак договорить, как на Никиту бросились.
— Мелкая! — извернулся он.
Полинка сидела у стены, терла щеку. Смотрела устало.
— Защиты у мелюзги ищешь? — засмеялась Бэлла.
Как сказать, чтобы поняла только Полинка? Нужны очень правильные слова.
— Гроб. То есть шкаф. Помнишь?