Месма

Это была правда. Второй экземпляр ключей издавна Антонина держала у соседки Марии Андреевны — так, на всякий случай. Мало ли что может случиться, не дверь же потом ломать…

— Ну ладно… — буркнула Антонина, вконец успокоившись. — Ну надо же… прости ты меня, дочь: я в последнее время сама не своя стала. Порой думаю, с ума сойду с тоски, да одиночества. Того и гляди, умом тронешься!

— Да ладно, чего уж там, — примирительно заметила Галя. — Считай — проехали. Успокоилась, и слава Богу!

— А чего ж письма-то не прислала? Или телеграмму хоть… я бы подготовилась, тебе угощение бы справила, испекла б чего-нибудь…

— Мам… я же говорю, сюрприз тебе хотела сделать! — отвечала Галя. — Вижу теперь, что не вышло.

— Не вышло?.. Владик-то написал, что приедем, мол, в конце августа. Я ждала-ждала, и хоть бы что: ни сами не едут, ни письма не шлют… Ничегошеньки! Вот и весь сюрприз… И вот на тебе — как снег на голову! Послушай-ка… — Антонина покосилась на дочь снова с подозрением, — а Владик-то где? Он не с тобой разве? Или в комнате спрятался, чтоб выскочить оттуда, как чёртик из табакерки? Сюрпризы-то ваши как у малых детей…

— Ну вот и хорошо… — Галя радостно улыбнулась. — Шутки пошли, стало быть, вот и пришла в себя наконец. Нет, мама, Владик в комнате не прячется. Я одна приехала.

— А что же это он? — Антонине вдруг сделалось как-то странно тоскливо от того, что Влада она не увидит. — Я думала, вы вместе приедете… Да и сам он про то писал.

— Мам, а тебе что, меня одной недостаточно? — в голосе Гали прозвучала тонкая обида. — Помнится, ты моих кавалеров никогда не жаловала! А тут на тебе — Владик ей понадобился. Нет Владика, уехал он! Сентябрь кончается, у него давно уже на курсе занятия начались.

— А ты тогда почему с ним не уехала? Тебе ведь еще год учиться?

Галя вздохнула, как вздыхает человек, вынужденный общаться со слабоумным.

— А у меня лекции начинаются на месяц позже, — терпеливо объяснила она. — У меня последний, пятый курс остался, если ты не забыла. А впрочем неудивительно: ты и в прошлые годы толком не знала, когда у меня в школе четверть заканчивается, когда каникулы начинаются… Тебе и школьные-то мои дела всегда до лампочки были, куда уж теперь до моих дел институтских.

Этот непринуждённый дочерний упрёк Антонина проглотила молча, хотя по сердцу как ножом резанула обида. Нашла, чем мать попрекнуть: такие вещи она помнит, а вот то, что мать ее вырастила — так об этом напрочь забыла! Неблагодарная…

— Ну ладно, чего уж там, — махнула рукой Антонина, — давай вот к столу. Только вот поесть у меня толком и нечего, не готовилась я.

— А мне и не надо, — беспечно отвечала Галя, — я не голодная. Да и времени у меня немного: уезжаю в ночь. Поезд уходит из Зеленогорска в час ночи…

— Да ты что? — Антонина всплеснула руками. — Ну как же так-то… не по-людски…

— Да пустяки всё это, — улыбнулась Галя. — Я ведь только повидать тебя хотела; вот повидала, да и ладно! Побуду у тебя часика три, да и поеду. До Зеленогорска еще доехать надо.

— Ну садись, дочка… чайку горячего хоть попьёшь!

— Чаю попью, — согласилась Галя, присаживаясь к столу.

Антонина вытащила из холодильника все свои нехитрые запасы: как же — дочь в кои веки приехала, угостить надо! Незаметно весь стол оказался заставленным всякой всячиной: тут и сыр, и колбаса, и кусок сала, немного рыбки копчёной, огурчики маринованные. К чаю мать поставила блюдо с печеньем, несколько баранок и кулёк шоколадных конфет: давно купила, сама не трогала — всё детей в гости ждала…