Месма

— Да, действительно…

При съезде с моста дорога сделала крутой поворот, и затем машина стремительно понеслась вдаль по прямой. По обе стороны дороги возвышался сплошной лес, который со сгущающимися сумерками становился всё чернее.

Александр Михайлович вольготно расположился на заднем сиденье. Всё происходящее казалось ему волшебным сном, какой-то сказкой. Так хотелось надеяться, что у этой сказки будет счастливый конец. А еще лучше — чтобы вообще не было конца.

Он мечтательно улыбнулся собственным мыслям.

— Александр, — вдруг сказала Галина. — Отдайте мне ваш крестик…

— Какой крестик? — опешил от неожиданности мужчина.

— Тот, что висит у вас на шее под рубашкой. Снимите и отдайте мне.

Александр Михайлович невольно опустил взгляд: крестик был спрятан под рубашкой, и снаружи оставался совершенно незаметным. Как она смогла его увидеть? Может быть, случайно увидела цепочку?..

— Зачем он вам? Это мой нательный крестик…

— Отдайте его мне, — повторила Галина. — Я вам ясно сказала…

— Но зачем он вам? Это очень личное… Я не хочу его отдавать!

— Это тебе лишь кажется. На самом деле хочешь. Хочешь и отдашь.

Александр Михайлович замер в каком-то ступоре. Голос Галины звучал совсем по-иному, в нем больше не было ни нежности, ни лукавства, ни эротики; ему отдали жёсткий приказ, который не выполнить было нельзя. И когда Галина полуобернулась и взглянула на него — пристально и холодно, — он дрожащими пальцами снял со своей шеи цепочку и безропотно отдал крестик ей.

Галина небрежно бросила его в бардачок и закрыла крышку.

Александр Михайлович внезапно осознал, что больше никогда этот крестик не увидит. Ему вдруг сделалось жутко… А еще через несколько секунд он ощутил, что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой, хотя при этом всё воспринимает. Хотел вскрикнуть, однако его язык тоже отказывался повиноваться ему. У языка, как и у всех прочих членов его тела, теперь была совсем другая Хозяйка…

Машина продолжала мчаться в лесную даль по гладкому шоссе, увозя в своём салоне онемевшего и оцепеневшего Александра Михайловича в неведомый таинственный лесной домик, откуда никому не было возврата.

В свою гостиницу Александр Михайлович так и не вернулся.

И никто никогда его больше не увидел…

МЕСМА. Конец.

P. S. «Любопытствующие, коим неведомо истинное строение нашей вселенной, не понимают опасности установления отношений с этими пагубными силами, далёкими от того, какими их воображают. Они не находятся в отдельном мире, и от них невозможно избавиться по своему усмотрению; мы пребываем в такой близости к сфере их влияния, что если входим однажды в добровольный контакт — иными словами — впускаем их в себя — то не сможем освободиться по собственному желанию.