— Извини, я не знала, что это личное. Они просто лежали…
— Это моя вина. Еще ново для меня, что дом теперь не только мой, но и твой. Я буду осмотрительнее отныне.
Папка исчезла в столе. Софи неловко сцепила пальцы.
— Если ты голодна, то обед готов.
— Супер! — Софи улыбнулась, ухватившись за этот повод, чтобы сгладить неловкость. Она шагнула к двери, но остановилась.
— А ты?
Джон стоял на месте.
— Я не могу делить с тобой трапезу.
— Джон, ты что серьезно? Я должна буду есть одна всю свою жизнь?!
Джон мучительно раздумывал.
— Я могу развлечь тебя беседой, если угодно.
— Угодно!
Он кивнул и пошел вместе с ней в столовую.
Столовая была очень светлой и уютной. Декор был больше из животного, нежели растительного царства, в отличие от других комнат. Стол в виде черепахи, на панцире которой крепилась столешница, снова умилил Софи.
— Она такая прелестная! — улыбнулась она, разглядывая искусно вырезанные до последней черточки отшлифованные, складочки и рытвинки на лапах черепахи.
Джон удивленно заглянул под стол.
— Да, пожалуй. Мой глаз уже привык и не замечает…
— У вас все такое… тщательное. Мне кажется, она вот-вот поползет.
— В любом деле мастерство растет со временем. Наши мастера очень искусны.
На столе на тряпичной салфетке в виде большого кленового листа стояла изящная светлая тарелка неправильно-овальной формы. Рядом обернутые в салфетки лежали приборы. В тарелке аппетитно парило жаркое с картофелем, овощами и мясом, щедро посыпанное зеленью.