Коренев уже и забыл о причине, по которой оказался на фабрике. По иронии судьбы вместо усиленного написания книги, он с метлой греб мусор вокруг вагончика, а в остальное время ковырялся в куче смолы.
В понедельник коллеги по лопате обсуждали предстоящие праздничные мероприятия. Кажется, в финале празднеств ожидался салют на сто выстрелов – по одному за каждый год работы фабрики, но Коренев вырос из того возраста, когда радуются буквальному выбрасыванию денег на ветер. По словам рабочих, после митинга ожидалась прямая беседа с Директором, где любой желающий мог бы задать вопрос или пожаловаться на проблему.
Как оказалось, у каждого из присутствующих нашлись заветные мечты, которые они несколько лет надеялись озвучить в присутствии высокого начальства. Но по разным объективным причинам ни у кого не получалось – нахальные работники других цехов, которых никто не знал и до того в глаза не видел, вырывались вперед и задавали скучные вопросы, на которые Директор «совершенно случайно» давал развернутые ответы.
– В этот раз получится! Чувствую, должно свезти, – приободряли рабочие друг друга. – Не может же все время обламываться, придет и на нашу улицу праздник!
– А Директор-то – молодец, на вопросы отвечает, глазом не моргнет. Ему вопросик, он ответ, ему второй, он и его – щелк! – да так складно! Циферки наизусть помнит, за словом в карман не лезет. Где, чего и на сколько процентов выросло, без запинки скажет. Одно дело – голова! – восхваление директорских качеств пошло на новый круг. Все друг с другом соглашались, ругали руководство, но хвалили Директора, в одиночку тянущего на себе фабрику.
Коренев поначалу сохранял скептическое отношение к этим россказням. За годы работы в журналистике он на собственном опыте обнаружил, что не боги обжигают горшки, а во власти редко попадаются люди высокого ума, хотя порой и с весьма богатой фантазией. Как известно, хуже обычного дурака только дурак деятельный, у которого зудит сочинить что-нибудь эдакое, чтобы все внезапно осознали, как им беззаботно жилось раньше.
Рабочие с такой уверенностью говорили о способности Директора разрешать проблемные вопросы, что даже стреляный Коренев не удержался, поддался общему настроению и тоже решил ждать митинга, чтобы попросить о свободе. Возможно, удастся прорваться к микрофону и разъяснить, что он не простой рабочий и попал сюда по ошибке, а на самом деле он журналист, который по договору с фабрикой пишет о ней книгу.
На следующий день – во вторник – куча внезапно сгинула. Коренев пришел с лопатой и нашел вместо кучи пустое место. Сиротливое черное смоляное пятно на грунте выдавало контуры некогда располагавшейся здесь горы.
– Оп-ля! – он успел настроиться на то, что три месяца наказания пройдут на этой куче грязи с лопатой в черных руках.
Пришел бригадир и пояснил. Оказывается, при подготовке к праздничным мероприятиям кто-то из руководящего состава решил, что смола портит панораму. В срочном порядке приехала уборочная спецтехника и за полчаса убрала местность подчистую.
– Зачем мы столько мучились с лопатами, если все решается одним взмахом руки? – спросил Коренев с праведным негодованием. – Шесть человек неделями горбатились, а нужно было лишь попасться на глаза руководству!
Бригадир ответил философски:
– Я в большую политику не лезу и выполняю распоряжения без лишних рассуждений. Тратить нервы и бороться бесполезно – здоровье угробишь, а правды не найдешь. Как говорится, меньше думаешь, крепче спишь.
– Чем мне заниматься до конца наказания?
Бригадир поразмыслил и постановил:
– Давеча к начальнику цеха приходил Подсыпкин и жаловался, что ты у нас с высшим образованием на неквалифицированном труде. Пойдешь на квалифицированный.
Оказалось, Кореневу предстояло чистить и смазывать механическое оборудование. Он смутно представлял, как именно он будет исполнять новые обязанности со скудными познаниями в механике. Неизвестность пугала, к тому же бригадир утешительно сказал:
– Ничего сложного, разберешься. Главное, не забыть повесить табличку «Не включать, работают люди», чтобы без пальцев не остаться. Хотя бывают такие странные субъекты, которые при виде предупреждения норовят включить наперекор.
После этих слов стало дурно. Работа на лопате теперь не выглядела самым плохим вариантом. Грустно посмотрел на пальцы и представил, как лишается одного из них, а то и двух. Или вообще всех.
На следующий день началось обучение. В наставники определили какого-то щербатого малого, который шепелявил, картавил и деловито сплевывал на пол, изображая тертого калача. На практике оказалось, он и сам знал с гулькин нос, а все оборудование называл «ну, эта, муть вот та, что крутится, а потом цепляет».
ebooksa