Все. Пропал.
Он обреченно закрыл глаза.
Включился свет. Одеревеневшего от страха Коренева схватили за руки-ноги, посадили на табурет у стола, и направили в лицо настольную лампу. Ослепленный, он не мог видеть, кто его допрашивает, но не имел ни малейшего сомнения, что попал на допрос.
– Фамилия-имя-отчество, – спрашивал лающий голос.
– Коренев Андрей Максимович.
– Возраст.
– Тридцать.
– Образование.
– Высшее. Журфак.
– Занятие.
– Журналист «Вечернего города».
– Расскажите об убийстве соседки.
Коренев удивился. Откуда на фабрике знали об этом страшном случае? Верно, навели справки через полицию.
– Я нашел ее мертвой в собственной квартире. Язык был отрезан, а кухня забрызгана кровью. Это все, – сказал он.
– Как вы попали в квартиру?
– Я все рассказал следователю, – простонал Коренев и испытал резкий приступ головной боли. – Знаменскому, Денису Геннадьевичу. Он мои показания в протокол записал.
– Как вы попали в квартиру? – повторил голос.
– Я вернулся после встречи с другом и заметил приоткрытую дверь.
– Может быть, Нина Григорьевна проветривала помещение. Вы часто вламываетесь к соседям, если у них не закрыто?
– Нина Григорьевна иногда ездила к дочери, а мне оставляла ключ на всякий случай. Ну, знаете, цветочки полить, кота покормить, или труба прорвет… Она мне доверяла… Не было ничего странного в том, что я забеспокоился, ведь Нине Григорьевне за восемьдесят, в таком возрасте может всякое случиться. Пожилой человек, сердечный приступ…